МОСКВА, 11 февраля 2002 г. Всероссийский центр изучения общественного мнения (ВЦИОМ) представляет данные опросов, проведенных по выборке, репрезентативной для взрослого (18 лет и старше) население России по полу, возрасту, уровню образования, региону и типу населенного пункта.
Автор текста: Л.А. СЕДОВ
Если звезды зажимают, значит это кому-нибудь нужно.
Вся вторая половина января прошла под знаком события, взволновавшего, если не всю страну, то, во всяком случае, мыслящую ее часть, озабоченную положением свободы слова в стране и, более широко, явными признаками усиливающегося наступления властных и силовых структур на политические, экономические и информационные свободы граждан. Речь идет о закрытии канала ТВ-6 и внезапно возникшем 22 января на экране телевизора “черном квадрате”, в каком-то смысле столь же символичном, как и его живописный предшественник.
Впрочем, политический смысл в этом событии усмотрели только 27% населения, и это почти столько же, сколько усматривали стремление властей подавить свободу СМИ в событиях вокруг НТВ весной 2001 года (30%). Большая доля респондентов (36%) выразила согласие с официальной версией событий, в соответствии с которой закрытие канала явилось следствием конфликта между хозяйствующими субъектами. Затруднилась дать свою оценку причин произошедшего пятая часть опрошенных, а 18% просто ничего о случившемся с ТВ-6 не слышали.
Надо отметить, что отрицательные эмоции по поводу закрытия независимого канала испытали 37% жителей страны и ровно столько же не испытали никаких эмоций. Впрочем, передачи канала и доступны не были 35% респондентов, а политическую часть передач с той или иной степенью регулярности смотрели 43% (регулярно всего 9%; в электоратах СПС и “Яблока” примерно четверть их состава, главном образом, в старших, за 50 лет, возрастных группах). Соответственно и возмущение выразили всего 11% граждан России (20% в электорате СПС и 39% в “Яблоке”), и это вдвое меньше, чем было возмущавшихся сменой руководства НТВ в прошлом году (20%).
Что касается степени и характера вмешательства в события властей, то даже многие из тех, кто предпочитают видеть преимущественно хозяйственную подоплеку конфликта, не исключают полностью такого вмешательства. Только 22% полагают, что ни В. Путин, ни его окружение не принимали участия в решении этого вопроса; 26% считают, что окружение президента активно влияло на ход дела, но только 7% приписывают инициативу закрытия целиком Путину. Лишь 8% увидели во всем этом удар по демократии в России, еще 16% сочли, что главная пострадавшая сторона — это телезрители, 15% назвали основной жертвой прекращения работы канала Березовского, большинство же (30%) посочувствовало журналистам ТВ-6.
Примечательно, что идею передачи частоты ТВ-6 под спортивные передачи поддержало абсолютное большинство жителей страны (52%), а против этого высказались только лишь 13% (в электорате “Яблока” 43% и, что любопытно, 20% в возрастной группе 24-29 лет, казалось бы, более предрасположенной к спортивным зрелищам).
Приведенные данные рисуют довольно плачевную картину состояния российского гражданского общества, не проявившего даже малой толики готовности сопротивляться опасной тенденции подавления независимых каналов информации. Если даже среди тех, кто проявлял интерес к политическим программам Е. Киселева и его команды (43%), нашлось всего 13% не одобривших их замену трансляцией Олимпиады, дело возрождения военно-политического воспитания вместо объективного информирования людей можно считать вполне перспективным.
Еще одним показателем низкого уровня гражданского сознания россиян и отсутствия сопротивляемости российского общественного организма нашествию силовых “болезнетворных микробов” может служить отношение общества к делу еще одной “звезды” журналистики — военного журналиста Г. Пасько. Мало того, что 38% опрошенных вообще не обратили внимания на это достаточно скандальное дело, 12% поддерживают вынесенный ему приговор и 8% находят его чересчур мягким. Только 15% выказывают свое недоверие ФСБ и военной прокуратуре, считая обоснованными подозрения о том, что дело могло быть сфабрикованным, и еще 10% поддержали бы освобождение Пасько из-под стражи под подписку о невыезде вплоть до решения высших судебных инстанций. Затруднились ответить на вопрос о Пасько 18% респондентов (что удивительно, эта доля выше среди москвичей из тех, правда, что на любых выборах голосуют против всех). Все эти данные выглядят несколько парадоксально в свете тех постоянно низких и все ухудшающихся оценок, которые даются россиянами работе правоохранительных органов и положению с личной безопасностью граждан. Впрочем, полезно взглянуть на то, как обстоит дело с оценками изменений и в других сферах жизни, что наиболее удобно делать в январе, когда граждане могут оглянуться на пройденный за минувший год путь.
Что думают россияне об изменениях в стране за прошедший год.
В приводимой ниже таблице можно увидеть, что за прошедший год существенно выросло число людей, отмечающих ухудшение положения, в особенности, в том, что касается личной безопасности людей (с 41% до 55%), работы милиции и других правоохранительных органов (с 30% до 40%), справедливости в распределении материальных благ (с 40% до 51%).
Как ни странно, но, несмотря на все гонения на независимые СМИ, в общественном мнении продолжает сохраняться положительный баланс оценок положения со свободой слова и в деятельности СМИ. Но особенно большие сдвиги в положительную сторону люди видят в сфере наполнения прилавков потребительскими товарами. Но, …“видит око, да зуб неймет”, и большинство граждан жалуется на несправедливость в распределении.
Оценка собственного материального положения и экономического положения страны.
В сравнении с положением на январь 2001 года оценки материального положения семей изменились мало. По-прежнему, чуть больше 40% опрошенных характеризуют его как плохое. Следует, однако, обратить внимание на то, что стало на 3 пп. меньше тех, кто отзываются о своем материальном состоянии как о среднем и, соответственно, на 3 пп. больше считающих его хорошим (9%). В стране идет медленное, но симптоматичное пополнение все еще слабой верхушки “среднего класса”.
В еще большей мере, чем улучшение реального положения домохозяйств, усилились оптимистические ожидания. Это хорошо видно из сравнения ответов на вопрос “Как изменится материальное положение Вашей семьи за ближайший год?”
Несколько более умеренные, но все же более оптимистические ожидания выражаются и относительно экономического положения России в ответах на вопрос “Что ожидает Россию в ближайшие месяцы в области экономики?”
Все эти небольшие сдвиги в положительную сторону влияют и на оценку экономической политики правительства. Правда, отрицательную отметку его способности справляться с проблемами инфляции, безработицы и т.п. ему по-прежнему выставляет значительное число респондентов — 47%, но все же это на 6 процентных пунктов меньше, чем в начале прошедшего года. И на 11 пп. увеличилась доля дающих хорошую и среднюю оценку (42%). Соответственно, все это время рос и рейтинг доверия главе правительства М. Касьянову, то есть доля людей, которые называли его в числе 5-6 политиков, которым они более всего доверяют, — с 6% в августе 2000 года до 9% в январе 2001 года и 12% с октября 2001 года и по сей день.
Отношение населения к различным ветвям исполнительной власти.
Надо сказать, что, если пользоваться показателями одобрения деятельности органов исполнительной власти и ее представителей, то обнаружится, что положительный баланс мнений имеют только президент, лично глава правительства (но не правительство в целом) и губернаторы (но не представители президента в федеральных округах). При этом следует заметить, что наилучших результатов все эти инстанции достигли в ноябре 2001 года, затем последовал некоторый спад одобрения в декабре, который в январе лишь частично удалось выправить В. Путину и М. Касьянову. Эту динамику можно хорошо видеть в следующей таблице, обобщающей ответы на вопрос: “Вы в целом одобряете или не одобряете деятельность…?”
Обращает на себя внимание устойчивая тенденция снижения показателей одобрения деятельности у губернаторов, говорящая о том, что прошедшие в течение года выборы глав местных администраций, а также общее снижение “веса” губернаторской власти отрицательно сказались на их рейтинге. Любопытно отметить также, что, как показывают данные анализа, по сравнению с ноябрем 2001 года в январе 2002 заметно уменьшилось (с 14% до 9%) число людей, одобряющих все без исключения перечисленные инстанции (“кратофилы”), и несколько увеличилась (с 10% до 12%) доля тех, кто не одобряют ни одной (“кратофобы”). Среди респондентов есть и такие, кто одобряют только деятельность В. Путина (8%), но также и те, кто одобряют только своего губернатора (5%).
Вопрос об одобрении деятельности задавался в январе 2001 года также и относительно генерального прокурора РФ В. Устинова, и его рейтинг оказался достаточно высоким и сбалансированным (36/37). И что любопытно, среди одобряющих есть такие, кто одобряют только генпрокурора, но не президента и не правительство. Их всего 1% от населения, но к ним можно добавить еще 8% людей, которые одобряют деятельность Устинова и не одобряют деятельность Касьянова. Это означает, что в намечающемся на нынешний год главном политическом сюжете противостояния “силовиков” и “либерал-экономистов”, которых в данном случае персонифицируют названные лица, у генпрокурора ресурс общественной поддержки равен 9%. Премьера же одобряют, при одновременном неодобрении прокурора, 14% опрошенных.
А как вообще устроена в России власть и что изменилось в этом устройстве за последние полгода? В этом вопросе можно получить какое-то представление, ознакомившись с данными помещенной ниже таблицы. В таблице жирным шрифтом выделены те данные, которые указывают на усиление позиций данного органа власти, института или группы, и курсивом — данные, указывающие на ослабление роли. Можно видеть, что за последние полгода, по мнению жителей России, очень заметно возросла роль президента, укрепились позиции Церкви, и роль политических партий большим числом людей стала оцениваться не как слабая, а как средняя.
Положение политических партий и политических лидеров.
Впрочем, отмеченный выше рост положительных оценок роли политических партий почти никак не сказался на электоральных предпочтениях россиян, что можно продемонстрировать следующей таблицей, где представлены результаты гипотетического голосования “в ближайшее воскресенье” по основным партиям в августе и декабре 2001 года и в нынешнем январе (в скобках данные от намеренных участвовать в голосовании и определившихся в своем выборе).
Январские данные содержат в себе две сенсации. Это — самый низкий за все время наблюдений с мая 2001 года показатель “Союза Правых”, ставящий под сомнение прохождение партии в Думу следующего созыва, и рекордно высокий результат ЛДПР. Что касается “правых”, то, по-видимому, они пожинают плоды своей двойственной лояльно-оппозиционной политики: значительная часть их электората понемногу перетекает — кто в электорат “Единого Отечества”, кто в число голосующих “против всех”. Жириновскому же и его партии, как показывает анализ, добавил популярности то ли резкий разворот в сторону Запада, то ли постоянное мелькание в новогодних телешоу. На президентских выборах за него теперь собираются голосовать 5% жителей России (отмечается рост популярности среди мужчин среднего возраста, относящих себя к верхушке “среднего класса”). И рейтинг доверия лидеру ЛДПР (9%) уступает только рейтингу В. Путина (48%), С. Шойгу (17%), Г. Зюганова (16%) и М, Касьянова (12%) и равен рейтингу Е. Примакова, кстати, выросшему по сравнению с декабрем на 4 пп.
В январе в политических кругах широко обсуждался вопрос о том, следует ли Путину возглавить партию “Единая Россия”, и сильно ли повысит такая конфигурация электоральные возможности этой партии. В населении в целом к этой идее отрицательно отнеслись 44% (наиболее решительно ее отвергают люди с высшим образованием и жители Сибири – Дальнего Востока), поддержали ее 26%. Даже в самом нынешнем электорате “Единой России” “за” высказались только 40% и “против” 50% (17% категорически против, вплоть до ухода из электората). Вместе с тем, за партию во главе с Путиным могли бы проголосовать 37%, что вдвое превышает ее нынешний электорат (32% за нее не проголосуют ни в коем случае).
Что касается имиджа самого В. Путина, то он не претерпел в январе серьезных изменений, хотя чуткий инструмент опросов все же улавливает кое-какие небольшие сдвиги в плане тех беспокойств и надежд, которые связываются у россиян с президентом. Отметим только те показатели, которые являются рекордными за весь период, начиная с января 2000 года. Так, до самой низкой величины (29%) упала доля респондентов, выражающих опасения, что Путин может испортить отношения с мировым сообществом. Наибольшее за весь этот период число людей (36%) говорят, что у них нет надежд на то, что Путину удастся повысить жизненный уровень населения, и наименьшее число людей (52%) надеются на его способность решить чеченскую проблему.
Что делать с Чечней?
В январе воинственные настроения общества, связанные с Чечней и усилившиеся, было, после начала кампании по борьбе с международным терроризмом, снова пошли на убыль. С 43% отстаивавших продолжение военных действий в ноябре-декабре показатель снизился до 38%, а за начало мирных переговоров высказываются 51% опрошенных (вместо 48% в декабре). В случае больших потерь к сторонникам переговоров присоединяются еще 6%. За мирные переговоры высказываются 80% избирателей “Яблока”, 62% — КПРФ, 52% — СПС, 47% — ЛДПР, 38% — “Единой России”. Несколько изменилось (по сравнению с ноябрем) и распределение мнений о том, какую политику следует поводить в Чечне. За более жесткие действия выступают 55% в электорате ЛДПР, 48% в “Единой России”, 36% в СПС, 30% в “Яблоке”.
На западном фронте перемены имеются.
Российское общественное мнение с трудом примиряется с тем очевидным фактом, что действия США в Афганистане оказались более эффективными, чем операция России в Чечне. Правда, в декабре преимущество американцев было все-таки признано: успешными их действия посчитали 44% опрошенных, неуспешными — 39% (соответствующие показатели относительно действий российских “федералов” в Чечне были 35% и 52 %). В январе многие россияне пересмотрели свои взгляды на достижения американцев, и только 31% теперь отзываются об их действиях как об успешных, а 43% отказывают им в этом (очевидно, на том основании, что бен-Ладен не пойман и продолжаются локальные стычки между полевыми командирами). На противоречивость такой оценки указывает то, что в январе стало меньше тех, кто считают ситуацию в Афганистане “затишьем перед бурей” (27% вместо 30% в декабре; на этой версии особенно склонны настаивать жители Сибири и Дальнего Востока с высшим образованием) и кто полагают, что война там в самом разгаре (26% вместо 35%). Больше стало затруднившихся как-либо оценить события (29% вместо 20%).
Следует заметить, что значительное большинство российских граждан (64%) испытывает беспокойство по поводу присутствия американских военных в Средней Азии (не вызывает беспокойства это у 24%). Однако довольно усиленно распространяемая в СМИ версия о наметившемся охлаждении в отношениях между Россией и США поддержки в населении пока не находит. На том, что сближение продолжается, настаивают 21% респондентов (чаще это высокостатусные москвичи, голосующие за “Единую Россию”); 53% полагают, что за последние недели отношения оставались на прежнем уровне, и только один человек из десяти отметил ухудшение отношений.
Большой интерес представляют собой выявленные в январском опросе ориентации граждан России на партнерство с теми или иными странами мира. Безусловное первое место в этом списке заняли страны Западной Европы (взятые в совокупности) — 48%. Это выбор, прежде всего, состоятельных москвичей из “яблочного” электората. США остались на втором месте (39%), за ними следуют Беларусь (36%), Украина (30%), другие бывшие республики СССР (29%), Япония (27%), Китай (20%), страны Центральной Европы (15%), страны Балтии (9%), Индия (8%; особое пристрастие к последней отмечено у самых пожилых граждан и сторонников СПС).
Довольно явственна ориентация на Запад и в ответах на вопрос о том, следует ли России стремиться к тому, чтобы остаться полноправным членом “восьмерки” наиболее развитых стран. Большинство в 63% ответили положительно (12% — отрицательно), 26% затруднились с ответом (затруднившихся много среди высокостатусных “яблочников”). Но нельзя не отметить, что среди опрошенных в октябре 2001 года затруднившихся было существенно меньше (16%), и было получено больше и положительных (67%), и отрицательных (17%) ответов. Может быть тяга на Запад все же ослабевает, в частности в связи с тем, что усиливаются сомнения в том, что Россия уже действительно стала полноправным членом этого сообщества? В октябре такие сомнения выразили 31% опрошенных, в нынешнем опросе — 37%. Полноправным участником “восьмерки” Россию считают 27% россиян.
Обида на свое “неполноправие” у многих россиян связана с существованием у них преувеличенных представлений о величии собственной державы. Это хорошо видно на приведенной ниже диаграмме: россияне готовы признать первенство только лишь Соединенных Штатов и неизменно помещают Россию вровень с Японией. А необъяснимый взлет чувства величия в марте 2001 года поставил Россию почти на один уровень с США.
Представление о своей стране как о великой тем более странно, что 67% россиян считают главным признаком величия высокий уровень благосостояния граждан, 66% — высокоразвитую промышленность, 34% — соблюдение прав и свобод человека. Вряд ли по всем этим параметрам Россия может быть признана равной Японии (и такового равенства не признают за ней, скажем, представители верхней части “среднего класса”, многие сторонники Жириновского). Характерно также, что такие условия величия, как “великое культурное наследие” и “богатые природные ресурсы”, особенно часто поминаемые “патриотами”, постепенно теряют свою значимость (в октябре 2000 года на природу ссылались 29%, сегодня — 25%; на наследие, соответственно, 27% и 17%). Зато несколько большее место занял такой компонент величия, как ядерное оружие (27% в 2000 году и 30% сегодня).
О переносе столицы.
Одной из тем, широко обсуждавшихся в январе в политических кругах и в СМИ, стал сюжет возможного перевода ряда федеральных органов власти из Москвы в Санкт-Петербург и другие крупные города России. Опрос показал, что большинство россиян (40%) относится к этой идее индифферентно, 17% ее поддерживают и 29% (а среди москвичей и сторонников Явлинского больше половины) ее не одобряют. Видимо, петербуржцам придется подождать до лучших времен.
Опросы 2002 года проводились 30 декабря – 20 января (2100 респондентов), 25-28 января (1600 респондентов). Опрос проходил в 83 населенных пунктах 33 регионов страны (150 точек опроса). Допустимая погрешность – в пределах 3.8%.