Геополитические события 2022 года обнажили многие внутренние российские проблемы, обострив запрос на суверенизацию по всем направлениям: в технологической сфере, продовольственной, в интеллектуальной — в самом широком смысле этого слова. Согласно данным исследования ВЦИОМ, 26% россиян сегодня считают, что западная цивилизация, демократия и западная культура разрушительны для России. О том, что собой представляет интеллектуальный суверенитет страны и где самые слабые места российской системы образования — в комментарии Елены Пономаревой, профессора МГИМО, заместителя директора Института системно-стратегического анализа (ИСАН) и президента Международного института развития научного сотрудничества (МИРНаС).
Для начала определимся в понятиях. Спасибо Рене Декарту, который зафиксировал положение принципиальной важности: «определяйте значение слов — и вы избавите человечество от половины заблуждений». Итак, что же такое интеллектуальный суверенитет страны? Я убеждена в том, что интеллектуальный суверенитет базируется на сложном, взаимопроникающем симбиозе культуры, науки и образования. Но в данном контексте важно понимать, что образование — это не только обучение. Что мы делали последние 30 лет? Мы обучали молодое поколение разным практикам, технологиям, компетенциям. Но образование — это сложная связка обучения и воспитания, о котором мы совершенно забыли. И это наша стратегическая ошибка, потому что еще древние говорили: «хочешь победить врага — воспитай его детей». Собственно, по этим лекалам и действовали все наши геополитические противники, а мы сами отдали своих детей на воспитание — не на обучение.
Я уже 30 лет преподаю в вузе и прекрасно знаю, что на Запад едут не только за знаниями. Очень часто ребята возвращаются со стажировки и говорят, что особо ничего не получили, даже, условно, не выучили итальянский или французский язык, побывав в стране, потому что все обучение велось на английском. Но они приезжают совсем другими, пропитанными ценностными установками и культурой той страны, в которой они были. Неслучайно Колин Пауэлл, будучи госсекретарем США, сказал потрясающую фразу: «Нет более ценного актива для нашей страны (он имел в виду США, разумеется), чем дружба с будущими мировыми лидерами, получившими образование в Америке». Сюда также можно добавить дружбу с будущими журналистами, учеными, представителями интеллектуальный и культурной среды, режиссерами, кинематографистами, сценаристами и так далее.
Мы должны понимать, что наука формирует образовательную базу, дает возможность определенного обучающего элемента. В то же время без людей, обученных соответствующим образом и стремящихся развивать и тем самым прославлять свою страну, невозможна и наука, и интеллектуальный суверенитет в целом.
В свое время Тютчев сказал: «Австро-Венгрия — это Ахилл, у которого пятка везде». Так вот сегодня у нашей науки и образования — «пятка» везде. Потому что и те, и другие структуры были долгие годы завязаны на гранты, в том числе зарубежные, которые предполагали конкретную постановку проблемы. Грантовая система (в том виде, в котором она реализуется у нас) — это убийство науки. Интеллектуальный суверенитет возможен только в том случае, если государство сформулирует заказ на научное знание и суверенное образование. Сегодня мы все включены в глобальные процессы: нас стимулировали публиковаться в западных журналах, а этому, например, препятствовала аффилиация МГИМО. Отправляя качественные статьи, получаешь через год какой-то невнятный завуалированный отказ. Коллеги сталкиваются с этим постоянно. Не то чтобы нас вообще не публикуют, но тем не менее.
В сфере точных наук все немного по-другому: там привязка к открытию, к технологии, а общественные науки дают понимание широкой картины мира, больших процессов, тенденций. Поэтому к ним должно быть особое внимание: очень часто мы оцениваем мир через чужие «очки» и на чужом языке. Та ситуация, с которой столкнулась современная Россия после объявления частичной мобилизации, не возникла бы, если бы гуманитарное образование последние 30 лет у нас развивалось в совершенно другом направлении. Это же немыслимо, когда на факультетах политологии история читается полсеместра: начиная от Гомера и заканчивая Владимиром Путиным, причем и всеобщая, и российская вместе. Самый сложный вопрос сегодня для студентов-политологов — «сколько было союзных республик в СССР?». А если попросить назвать столицы этих республик, то вообще будет катастрофа. Ребята не виноваты в этом, виновата система образования: их этому не научили, в них это не вложили.
Конечно, сейчас необходимо переформатировать гуманитарное образование, но и в технологические вузы обязательно надо добавить глубокое преподавание истории. Необходимо написать собственные учебники, а не по лекалам, которые нам спустили разные «открытые общества». Необходимо провести аудит научно-исследовательских институтов, потому что у меня большие вопросы ко многим гуманитарным институтам, которые до сих пор продолжают производить знания на весьма сомнительных концепциях — от Хантингтона до Бжезинского. Иначе, получается, что мы сами реализуем «культуру отмены» себя внутри своей же страны.
Нужна очень строгая, разумная стратегия развития научно-образовательного симбиоза. Но, повторю, без запроса государства и без идеологических конструктов это невозможно. Любое образование, любая наука — тем более гуманитарная — всегда идеологична и политизирована, и это никакая не конспирология. Более того, великие державы и, тем более, победительные нации всегда создавали свою науку и свою образовательную систему. Иными словами, интеллектуальный суверенитет — это один из важнейших принципов сохранения и выживания России, обязательное условие ее победительности.