Александр Александрович Широв, доктор экономических наук, член-корреспондент Российской академии наук, директор Института народнохозяйственного прогнозирования РАН:
Чтобы понять, какое значение для экономики сейчас имеет демографический фактор, важно рассмотреть самые общие тренды в численности населения.
Так, в рамках базового сценария мы можем оценить, насколько сильное влияние на демографическую ситуацию способны оказывать меры по поддержке рождаемости и смертности. Например, если в период до 2050 года коэффициент рождаемости будет составлять примерно 1,8 ребенка на женщину, то к окончанию этого срока численность населения России увеличится примерно на 2,5 млн человек. А если ожидаемая продолжительность жизни мужчин и женщин к 2030 году составит 80 лет, то по сравнению с базовым вариантом можно будет рассчитывать на «прибавку» еще в 4-5 млн человек. Такая динамика рождаемости и смертности в целом позволит практически стабилизировать численность населения нашей страны, особенно после 2035 года.
Если же сложить все оценки воздействия факторов на динамику численности, то их можно ранжировать следующим образом:
1) смертность,
2) рождаемость,
3) миграция.
В силу значимости первого фактора, второй и третий, несмотря на всю их важность, носят поддерживающий характер. Фундаментально на численность населения России в среднесрочной перспективе будет влиять фактор смертности.
Можем ли мы каким-то образом при помощи мер экономической политики или каких-то других действий влиять на смертность?
Разрыв в уровне ожидаемой продолжительности жизни между Россией и Германией составляет у мужчин примерно 11 лет, а у женщин существенно меньше — 5,7 года. Если произвести декомпозицию этого разрыва по причинам смерти, выяснится, что у мужчин это, во-первых, болезни системы кровообращения, во-вторых, внешние причины, то есть отравления, суициды, криминал, ДТП и так далее. На третьем месте новообразования. Ну и все остальное с существенными, но менее значительными факторами. У женщин, ожидаемая продолжительности жизни которых выше и приближается к 80 годам, на второе место выходит онкология. Эта декомпозиция прозрачно намекает на то, чем нужно прежде всего заниматься в целях борьбы со смертностью.
Заметим, что за период с 2005 по 2019 год, то есть до начала пандемии, ожидаемая продолжительность жизни в нашей стране увеличилась почти на 10 лет. Из них 4,5 года обеспечило снижение смертности от сердечно-сосудистых заболеваний и еще примерно 4 года — уменьшение количества смертей от внешних причин.
Почему это произошло? Прежде всего потому, что в тот период времени реализовывался первый национальный проект в области здравоохранения. В его рамках финансировалось строительство большого количества кардиологических центров в базовых регионах страны, что очень сильно повлияло на массовый рост высокотехнологичной кардиологической помощи: в первую очередь речь идет о стентировании, также увеличивается число операций по шунтированию. Но главное — стентирование, оно перевело инфаркт миокарда из болезни, которая ведет к инвалидизации, в разряд сложных, но купируемых неотложных состояний с последующим возвращением граждан к активной, в том числе трудовой жизни.
Снижение смертности от внешних причин тоже непосредственным образом связано с экономической политикой. Это и активное дорожное строительство, и постепенная замена парка автомобилей на фоне роста доходов бизнеса и населения, и борьба с нелегальным рынком алкоголя и т. д. Таким образом, период 2005—2019 гг. показывает, что в условиях целенаправленной политики государства результаты в области борьбы со смертностью могут быть очень существенными.
Вопрос рождаемости в меньшей степени касается экономики. Да, государство начинает активно материально поддерживать семьи с детьми, особенно малообеспеченные. В новом Указе президента[1] и в посланиях Федеральному собранию этому уделяется достаточно много внимания. Но вопрос рождаемости, на мой взгляд, все-таки больше психологический, общественный, потому что современная российская женщина ориентирована на построение карьеры, соответственно, изменить эту ситуацию может только какое-то феноменальное повышение значимости института семьи, смена мировоззрения большого количества молодых россиянок. Возьмем параметр рождаемости в 1,8 ребенка на женщину, который фигурирует в Указе и возник потому, что за последние 10 лет максимальное значение этого показателя было зафиксировано в 2015 году и составляло 1,78. Предполагается, что рождаемость будет идти по верхнему пределу достигнутого в последние годы. Однако в 2023 году Росстат оценивал коэффициент рождаемости в 1,41, что существенно ниже желаемых значений. В этих условиях достижение целевых уровней рождаемости, конечно, серьезный вызов. С точки зрения экономики сделано достаточно много, но требуются также активные действия в области идеологии и культуры.
Что касается миграции, то мы ожидаем в среднесрочной перспективе стабильный рост на уровне 200 тысяч человек. Конечно, миграция в предыдущие десятилетия играла компенсирующую роль в численности населения, особенно активно этот фактор работал 1990-е годы, но также и в период 10-х годов XXI века. В последнее десятилетие миграция закрывала естественную убыль населения, компенсировала ее. Но, по нашим оценкам, возможности этого фактора Россия в значительной степени исчерпала, во всяком случае в среднесрочной перспективе. Подчеркнем, что речь идет о постоянной, а не о трудовой миграции. Сейчас, по нашим оценкам, нет факторов, которые бы могли как-то форсировать эту историю, ни с точки зрения экономической привлекательности российской экономики, ни с точки зрения потенциала стран, откуда традиционно осуществляется миграция в Россию. Это же относится и к переезду в Россию наших соотечественников. Главными ограничениями трудовой миграции являются уровень зарплат и относительная слабость рубля. Однако здесь следует учитывать не только численность, но и квалификацию иностранных работников. Нам важно иметь экономику, привлекательную для людей со средним и высоким уровнем квалификации.
Важнейший вопрос — старение населения. Сейчас много говорится о возрастании демографической нагрузки на работающих. Отчасти это справедливо, но если комплексно рассматривать проблему с демографической нагрузкой, то рост числа пожилых людей в ближайшие десятилетия будет компенсироваться сокращением доли молодежи. Эта тенденция будет ограничивать общий рост демографической нагрузки — если посмотреть на итоговые цифры, то сильного роста общей демографической нагрузки, по-видимому, не будет.
Кроме того, нужно учитывать, что экономика развивается: если Россия будет иметь хотя бы 1% среднегодовых темпов роста производительности труда в период до 2050 года, то демографическая нагрузка фактически останется на текущем уровне даже в 2050 году. А если рост производительности труда составит 2%, то уровень демографической нагрузки будет на 20% ниже показателей 2020-х годов.
Это очень похоже на процесс, происходивший в мировой экономике в ХХ веке. В начале столетия много говорилось о том, что рост численность населения в мире войдет в противоречие с возможностями сельскохозяйственного производства. Однако после Второй мировой войны, несмотря на существенное сокращение численности сельскохозяйственных рабочих, никакого продовольственного кризиса не было. Эффективность экономики выросла, и она растет постоянно. Аналогичная ситуация, скорее всего, сложится и с уровнем демографической нагрузки. И хотя необходимости опять пересматривать пенсионный возраст в ближайшее время нет, определенные ограничения для экономики все-таки возникнут.
Сформируется устойчивая тенденция на увеличение продолжительности жизни. Учитывая старение населения, с высокой вероятностью будет расти продолжительности здоровой, то есть активной жизни человека, когда он может спокойно работать, приносить пользу, формировать доходы. Примечательно, что демографическая ситуация делает некоторые структурные сдвиги в российской экономике неизбежными. Первый из них — рост доли секторов образования и здравоохранения в структуре формирования ВВП. Второй — рост затрат на исследования и разработки, прежде всего в области здравоохранения и технологий, связанных со снижением трудоемкости базовых секторов экономики. Вопрос в том, как экономической политике использовать эти тенденции, сделать их более эффективными, потому что названные сдвиги будут происходить, сомнений практически нет. А если так, то мы уже сейчас должны понимать, что это будет за экономика и как будут формироваться доходы с учетом постепенного увеличения значимости секторов человеческого капитала.
Увеличение числа пожилых людей (соответственно, рост нагрузки пожилыми иждивенцами) будет сопровождаться снижением нагрузки молодыми иждивенцами. Это станет вызовом для социальной политики. Например, нужно будет строить меньше детских садов и больше геронтологических поликлиник, потребуется маневр в определении направлений расходов. Об этом нужно думать, потому что социальная политика достаточно инерционна. Необходимо понимать, что будет нарастать потребность в социальных объектах другого класса.
Есть ли у нас резервы для того, чтобы адекватно реагировать на изменения демографического характера? По расходам на социальную политику Россия примерно соответствует средним показателям для стран ОЭСР, а по расходам на здравоохранение находится в нижней трети списка. В области здравоохранения в нашей стране остается масса проблем, что показала пандемия коронавирусной инфекции. Но даже с такими скромными по отношению к ВВП расходами уже достигнуты серьезные результаты по снижению смертности, а за счет эффективных решений по концентрации усилий на наиболее важных направлениях они могут быть не хуже, чем тем, что мы получили с 2004 по 2019 год. Соответственно, если расходы на здравоохранение будут соответствовать хотя бы тем пропорциям, которые есть в социальной политике, можно рассчитывать на ускорение тенденций по увеличению ожидаемой продолжительности жизни населения.
Подводя итоги, можно сказать, что никакой катастрофы в области демографии нет. Главные направления сбережения населения — это борьба со смертностью и развитие здравоохранения, рождаемость и миграция имеют поддерживающий характер. Безусловно, в будущем Россия больше не сможет позволить себе высоко трудоемкую экономику. Но в этом есть плюсы, потому что такое положение будет способствовать серьезному росту секторов человеческого капитала и переходу к новому качеству структуры нашей экономики. Этими процессами нужно управлять, прежде всего с помощью сдвигов в социальной политике в пользу пожилых людей и в научно-технологической политике в сторону менее трудоемких производств.
Демография непосредственным образом влияет как на количественные, так и на качественные характеристики развития экономики. Нужно учитывать, что развитие возможно тогда, когда за счет увеличивающихся доходов осуществляются инвестиции в расширенное воспроизводство человеческого капитала. В этих условиях демографические проблемы не станут критическими ограничениями для российской экономики.
[1] Указ Президента Российской Федерации от 7 мая 2024 г. № 309 “О национальных целях развития Российской Федерации на период до 2030 года и на перспективу до 2036 года”.