Что хотите найти?

Большое видится на расстоянии, и писать книги об СВО, наверное, еще рано. С другой стороны, по мере «выполнения целей спецоперации в установленном порядке» её сроки уходят в бесконечность. Объем же накопленной информации и поднимаемые проблемы таковы, что нуждаются во всестороннем осмыслении. Одну из первых попыток такого рода предпринял Андрей Пинчук. Будучи одним из руководителей Союза добровольцев Донбасса, он выпустил в 2022-2023 гг. под псевдонимом Михаил Головлев два издания свой книги «Клаузевиц и пустота». Перекличка с названием известной работы Мартина Хайдеггера «Ницше и пустота» анонсирует основной авторский прием: анализ проблем СВО на базе идей классика военной стратегии Карла Клаузевица. Анализ весьма критичный, но осторожный, ибо Пинчук, как «государев человек», ни в одном случае не переходит на личности и не подвергает сомнению правомерность принятых президентом решений. А вот качество их реализации руководством Минобороны и других ведомств — это предмет критики, уже не скованной рамками политкорректности.

Цель такой критики — сформулировать выводы на базе многомесячного опыта СВО и внести исправления в управление операцией. Это требует «не взирать на лица», что всегда небезопасно. И сейчас — особенно, ведь «чисто военная составляющая является производной от общественных, экономических и общеполитических государственных процессов». И все же книга написана, и не в формате «для служебного пользования», а публично и открыто. Критический разбор необходим, напоминает Пинчук, ибо «недопустимо оставаться более слепым, чем враг». Тем более что СВО в своем развитии уже прошла целый ряд этапов, и изменения продолжаются. Пока их вектор таков: уменьшающаяся «специализация» СВО и нарастающая «военизация». Между тем с самого начала она планировалась российским руководством, напротив, скорее как специальная операция, чем как военная. Имеется в виду комбинация военной компоненты операции с разведывательной, информационной и политической. Никто не планировал победы по всей линии фронта, наоборот, задача СВО должна была решаться иными средствами и способами. Военный элемент поэтому проектировался как серия «кинжальных ударов» в связке с невоенными мерами.

Именно поэтому противники России, считает Пинчук, сознательно сместили акцент на «решение исхода войны на поле боя». То есть сделали все, чтобы превратить СВО в войну. Войну, к которой Россия не готовилась и которую не планировала. Москва была готова к «дворцовому перевороту» в Киеве, поддержанному «ограниченным контингентом российских войск», и последующей перезагрузке двусторонних отношений в братском ключе. Срыв этого расчета означал, что прежний план СВО более не актуален. В этой ситуации Москва попыталась завершить конфронтацию мирным соглашением в Стамбуле. Увы, эти переговоры были своевременно сорваны Вашингтоном. После этого СВО по необходимости перешла на второй этап. Российские усилия сосредоточились на более локальной цели — освобождении Донбасса. Расчет теперь делался на «глобальное огневое превосходство и топливное, снарядное истощение Украины», её обескровливание и исчерпание боезапасов. Однако изолировать Украину от поставок топлива, вооружения и боеприпасов с Запада не удалось, и через несколько месяцев этот план тоже провалился. Если по итогам первого этапа Кремлю пришлось отвести войска от Киева, Чернигова и Сум, то второй этап завершился оставлением Харьковщины и Херсона и частичной мобилизацией в России.

Третий этап СВО стартовал осенью 2022 г. Он предполагает уничтожение критической инфраструктуры Украины, переход к оборонительной войне, акцент на освобождение территории ЛДНР. Операция окончательно приобрела военный характер, о других её элементах уже не вспоминают. Конфликт перешел «в режим волнообразной эскалации» — «наступление — контрнаступление — контрконтрнаступление», — когда обе стороны поочередно повышают ставки. На практике это выливается в «позиционный тупик», напоминающий Первую мировую войну. Ничего общего с так называемой доктриной Герасимова, которой руководствовался начиная с 2013 г. российский Генштаб. Она, напомним, предполагала оперирование группировками мирного времени, «высокоманевренный характер наступления, поражение критически важных объектов противника в короткие сроки, массированное применение высокоточного оружия и сил специальных операций, а также удары по врагу по всей глубине её территории». На практике же имеем частичную мобилизацию и упор на артиллерийскую войну, фактическое уничтожение российского спецназа как боеспособной единицы, срыв диверсионной работы на территории Украины и т.д. Напротив, украинско-натовская коалиция делает упор на сетецентрической войне, активизирует разведывательно-диверсионные и информационно-психологические операции и др. Похоже на то, что СВО сегодня ведут украинцы против России!

Размышляя о причинах срыва первоначального плана СВО, Пинчук говорит об имитационном стиле работы российского высшего генералитета, широко распространенной коррупции, отказе от использования армией накопленного обширного опыта донбасской войны 2014-2021 гг. и негативном влиянии российского опыта военных действий в Сирии. Провалена была разведывательная и агентурная работа на Украине: сплочение населения вокруг Зеленского и ВСУ после 24 февраля стало для Москвы неожиданностью, призывы президента Путина к ВСУ «брать власть» остались не услышаны. Противник консолидировался на антироссийской основе вместо того, чтобы пасть в результате внутреннего разложения российскими агентами. Полтора года спустя после начала СВО, полагает автор, необходимо публично предъявить обновленный — с учетом кардинально изменившейся реальности — «образ Победы». Его отсутствие «резко понижает мотивацию собственных бойцов и общества, а у врагов добавляет решимости». Да, управлять операцией и сохранять политическую стабильность в стране на её фоне мы научились. «А вот образа первого дня после операции нет». Сценарии Победы существуют, но они разные для разных групп российского общества и элиты. И если их не согласовать, скорой Победы ждать не приходится. Нужно заново сформулировать глобальную цель России в спецоперации — это поможет и нам, и, как ни парадоксально, украинскому обществу тоже.