Что хотите найти?

Прославленный бельгийский историк Анри Пиренн на рубеже XIX и XX веков сделал огромный вклад в изучение становления капитализма. Житель Гента, старинного европейского центра текстильной и бумагоделательной промышленности, Пиренн вовлек в научный оборот огромный массив экономических данных и применил прогрессивные методы их обработки задолго до появления первых компьютеров. Экономический подход к истории сделал работы Пиренна новаторскими и обеспечил им солидную доказательную базу. Изучая жизнь столь сложной и необычной страны, как Бельгия, лежащей на пересечении границ могущественных держав, культур и религий, Пиренн смог прорваться сквозь этнографические, культурно-религиозные и другие барьеры именно потому, что работал прежде всего с экономическими фактами. Он начал свое исследование средневековых городов с ключевого рубежа, обозначившего, по его мнению, конец Античности и наступление Средних веков. В отличие от общепринятой точки зрения, таким рубежом историк считает не падение Западной Римской империи. Римский мир строился вокруг Средиземного моря, и её торговля, коммуникации, экономика, военная сила — все зависело от господства над морем. Когда Рим пал, его роль перешла к Константинополю, и даже в отсутствие империи на Западе жизнь шла своим чередом. Заметного упадка мореплавания и торговли варварские нашествия не принесли, море продолжало соединять Запад и Восток, торговля продуктами сельского хозяйства и промышленности оставалась весьма обширной. «Цивилизация империи пережила ее авторитет», и римские города продолжали структурировать пространство варварских королевств.

Всё закончилось в VII-VIII веках с арабским завоеванием, когда мусульманские воители прервали эту связь и стали хозяйничать на всем Средиземноморье — от Кипра до Испании. Крах политического единства западного мира дополнился крахом экономическим. Средиземноморское общество пало, а море вместо связи стало барьером между его распавшимися частями. Центром нового Запада стала Каролингская империя, которая, вопреки названию, уже не имела ничего общего с Римской. Это было сугубо варварское образование, лишенное античной экономической базы и институтов. Эта база, исчезнув из-за краха морской торговли и последующего упадка городов, сокращения их населения и развала промышленности и коммуникаций, строилась по совершенно новым принципам. Не единое государство с сильными централизованными институтами, включая налоги, чиновничий аппарат, многочисленное свободное население, — а многоэтажная феодальная иерархия, разделенная на контролируемые исключительно знатью домены, с крепостными вместо свободных общинников. Это было германское государство, а не римское, сухопутное, а не морское. Его экономика базировалась на натуральном обмене, а не на рынке. Его культура лишь отдаленно напоминала латинскую. Его города пришли в совершенное ничтожество, а знать переселилась в замки и укрепленные усадьбы. Понятие столицы фактически исчезло: император непрерывно кочевал по стране, поддерживая лояльность вассалов личным общением, а не законами и чиновниками.

Сословие крупных купцов, поддерживавших дальнюю торговлю, при Каролингах практически исчезло, остались только лишь мелкие рынки местного значения. Золотая монета вышла из употребления, уступив место более дешевому серебру: империя франков была лишена внешних рынков. Возвышение франков — то, что историкам Западной Европы казалось прогрессом в духовной и политической областях, — Пиренн характеризует как глубочайший упадок Запада и его впадение в ничтожество. Особенно ярко этот упадок выглядит на фоне бурного экономического и культурного развития, которое в это же время переживала Русь! В отличие от изолированного Запада, опустившегося до замкнутого и затхлого мирка феодализма, Русь втянулась в интенсивную речную и морскую торговлю сразу с двумя центрами развитых и богатых государств: Константинополем и Багдадом. Норманны, арабы, греки, евреи — все активно участвовали в международной торговле на территории Руси. Устройство древнерусского общества необъяснимо без большой торговли — мехами, рабами, воском, медом и т.д. Воины-купцы жили в городах, а не на селе, и отлично умели пользоваться водными коммуникациями. Они интенсивно заимствовали культурные инновации у Юга и Востока и построили собственное сильное государство.

И наоборот, новая эпоха расцвета для Запада, по оценке историка, наступила в XI веке, когда Русь вошла в пору упадка. Оба явления он связывает с наличием внешних рынков, стимулирующих дальнюю торговлю, обмен продуктами и идеями. В южнорусские степи в это время пришли кочевники — сначала печенеги, затем половцы, — которые перерезали международные торговые пути и лишили Русь внешних рынков. Это заставило наших предков пойти по пути феодальной раздробленности, на который двумя веками ранее встала Западная Европа. Напротив, на Западе в это время начался экономический и социальный подъем, связанный с возрождением дальней торговли. Толчком послужил расцвет Венеции и Амальфи, развивавших связи с Византией и арабскими странами. Затем в дело включились Пиза, Генуя и Ломбардия. На европейском северо-западе образовался другой центр развития — Фландрия, связанный торговлей с Англией, Скандинавией и Русью. «Местом встречи» северной и южной торговых систем стали знаменитые ярмарки Шампани. Активизация торговли вызвала к жизни городскую промышленность. За обогащением следовали рост населения и интенсивная колонизация прежде диких или заброшенных территорий («великая распашка»). Первый Крестовый поход окончательно вырвал Средиземное море из мусульманских рук и позволил европейцам восстановить морскую торговлю.

В Каролингские времена западноевропейские города вряд ли вообще можно назвать таковыми, поскольку они были лишены двух основных атрибутов средневекового города: среднего класса (протобуржуазии) и коммунальной организации (автономного городского права). Светское общество в это время не нуждалось в городах, и они сохранились в том или ином виде только благодаря церковной организации. Ни столицы, ни городов как центров графств — основных административных единиц империи — в это время не существовало. В городах остались жить в основном клирики, учителя и студенты церковных школ, а также обслуживавший их персонал. Мэрами городов де-факто стали епископы. Параллельно феодалы основывали укрепленные замки (бурги), предоставлявшие защиту и со временем начавшие исполнять административные функции. Бурги населяли люди военные, члены их семей и обслуживающий персонал. Среднего класса и автономии у бургов тоже не было. Итак, Пиренн отказывает Западу VIII-X веков в наличии городов! Но затем произошел переворот: возрождающиеся благодаря торговле города превратились в центры притяжения для сельской округи. В XII веке старая домениальная система испытывала кризис, начался быстрый рост старых городов, основывались новые. «Каждый из них создавал рынок, который притягивал… окружающую страну или распространял свое влияние далеко за нее». Их теперь населили свободные люди — бюргеры, на которых трудились тоже свободные наемные рабочие. Со временем города получили от своих сеньоров, взамен на кредиты и другие услуги, права автономии. Раннесредневековый кризис оказался преодолен, и Европа получила мощный стимул к экономическому развитию, который через несколько веков привел к крушению феодализма и образованию абсолютистских государств.