Реформа полиции времен президентства Дмитрия Медведева имела далеко идущие последствия для всей сферы охраны правопорядка и безопасности российского общества. Но научных работ, посвященных анализу этой темы, до сих пор немного. Книга Сергея и Павла Павленко в этом ряду привлекает внимание очень конкретным, точечным и прагматичным подходом: выделяется одна из многочисленных проблем полиции, подбирается инструментарий исследования, выдвигаются и проверяются гипотезы, формулируются выводы. Кроме того, книга построена весьма необычно: её правые страницы занимает авторский текст, а левые — расшифровки интервью, которые брались в ходе исследования. Увы, на этом достоинства работы, похоже, заканчиваются, и начинаются недостатки. Интервью имеют только весьма отдаленную содержательную связь с темами, поднимаемыми в книге. Метод, избранный авторами, никак с «прямой речью» информантов не связан — они анализируют статистические данные, государственные и нет, собираемые разными способами. Таким образом, синергии между качественной и количественной частями исследования, которая выступает неотъемлемым атрибутом хорошего социологического текста, не видно и в помине.
Да и сам выбор предметов изучения, сделанный авторами, отдаёт некоторым мелкотемьем. Мы получили интересный и разнообразный статистический массив и неплохо фундированные выводы по частным, но далеко не главным вопросам, связанным с реформой полиции. Присоединюсь к мнению уважаемого Симона Кордонского, изложенному в предисловии к «Сотрудникам»: не хватило описания сотрудников полиции («ментов») как социальной группы. Вместо этого мы видим реализацию частного интереса одной социальной группы («интеллигенция», которую представляют Павленко) — к другой. В результате «сотрудники» в представлениях исследователей выступают не как группа, в задачи которой входит поддержание социального порядка, а как те, кто противостоит им — исследователям — в рассуждениях о формировании «справедливого мироустройства». Увы, это исследовательский провал — пример, как НЕ НУЖНО действовать исследователям… Но попытаемся даже из провала вынести что-то важное и интересное! К счастью, книга даёт такую возможность, и даже три: авторы собрали материалы о таких интересных аспектах, связанных с полицией, как «неформальная экономическая активность» полицейских, её взаимосвязь со стремлением граждан к приобретению оружия, и политические приоритеты российской правоохраны.
Начнём с «неформальной экономической активности» полицейских. В ней выделяются два вида: «уголовная» (крышевания, взятки, рейдерство, рэкет и др.) и «нерегламентная» (наличие собственного бизнеса). Если первая всеми осуждается, то ко второй общество относится терпимо. На пересечении этих двух видов получаем матрицу: «чистый злодей» (прямой уголовник), «честный мент с бензоколонкой» (осуществляет только «нерегламентную» активность), «бизнесмент» (сочетает то и другое) и честный полицейский (занят только службой). Авторы убеждены, что «чистых злодеев» в МВД исчезающе мало, а «честных ментов с бензоколонкой» не существует вовсе. Таким образом, из четырех типов реальными и распространенными являются только два: «бизнесмент» и честный полицейский. Дальнейший анализ посвящен именно «бизнесментам», совмещающим в своей деятельности нерегламентную и уголовную активность. Они легализуют полученные преступным путем средства и имущество через вложение в бизнес, который поддерживают и развивают, используя свой административный статус и связи. Конечно, такой бизнес приходится скрывать, регистрируя его на «номиналов». Это создаёт проблемы с экономической эффективностью, которые, однако, решаются весьма оригинально: путем обнуления «административной ренты», которую вынуждены платить обычные предприятия, а «ментовские» от неё избавлены.
Но если полиция занята прежде всего «неформальной экономической деятельностью», то кто же тогда смотрит за правопорядком и защищает граждан от преступности? Павленко полагают, что чем больше в регионе «бизнесментов», тем острее стоит проблема безопасности населения. И решать эту проблему людям приходится самим — в частности, через приобретение оружия для самообороны. Примерно 8% взрослого мужского населения страны имеют зарегистрированное оружие, что немало. Привлекая много разных источников, включая поисковые запросы в интернете, авторы приходят к выводу, что «действенный интерес к приобретению оружия вдвое выше в регионах с высоким уровнем неформальной экономической активности сотрудников МВД». Объясняется это, возможно, тем, что в таких территориях «бизнесменты» не только сами являются экономическими агентами, «но и осуществляют деятельность по отъему имущества и денежных средств иных экономических агентов. Тогда эти иные… вынуждены переносить хозяйственные споры в… сферу силового решения. В этом случае приобретение оружия является естественным путем уравнивания переговорных позиций спорящих сторон». Добавим, что Павленко относят к регионам с высоким уровнем «бизнесментизации» вообще все экономически высокоразвитые регионы страны плюс Северный Кавказ.
Кого же все-таки защищают наши правоохранители, если население — не в числе их приоритетов? Здесь авторы обращаются к анализу бюджетной статистики, демонстрирующей, по их мнению, существование реальных, а не декларируемых политических приоритетов властей в сфере правоохраны. Для этого Павленко разделяют все многочисленные правоохранительные подразделения и службы на две большие группы: «полицию» и «жандармерию». Первая нацелена на контроль и подавление общеуголовной преступности, в основном угрожающей жизни, здоровью и собственности обычных граждан. Вторая — на контроль и подавление противоправных действий, угрожающих государственным и общественным интересам (или «режиму»). Базовое «полицейское» ведомство — МВД, базовое «жандармское» — Росгвардия, хотя на уровне конкретных подразделений всё несколько сложнее, сохраняется путаница и раздробленность. Известно, что в ходе реформы МВД произошел мощный скачок общих расходов государства на правоохрану. Он стал следствием принятия федеральным центром на себя всех финансовых обязательств по содержанию полиции, которые раньше несли регионы, а также значительного повышения зарплат в полиции. Авторы, однако, фиксируют, что затрат на содержание «жандармерии» государство несёт в несколько раз больше, чем на содержание собственно «полиции». Более того, в ходе реформы финансовый перевес в пользу «жандармерии» стал ещё более выраженным. Это и есть реальный политический приоритет государства, заключают авторы: защита не граждан, но «себя любимого»… от самих граждан?