Рецензия опубликована в книге В.В. Фёдорова «Война, мир и книги» (Москва, 2024 г.)
Известный петербургский исследователь проблем модернизации Дмитрий Травин посвятил свою книгу главной русской ловушке. Таковой он считает крепостную зависимость, ликвидированную сильно позже других европейских государств, что предопределило историческое отставание России от стран мирового центра. Но были и другие… Под ловушкой автор понимает институциональное решение, в момент его принятия казавшееся вполне рациональным и эффективным, но много лет спустя, при изменении исторических обстоятельств, превратившееся в тормоз для дальнейшего развития. Ловушкой его делает то, что совокупность могущественных общественных сил продолжает извлекать из этого института значительную выгоду — и потому препятствует его упразднению. Крепостничество, нереформирования церковь, абсолютистское государство и чрезмерная регламентация жизни общества — четыре исторических ловушки, которые разбирает Травин.
Начнем с крепостничества. Применяя к нашим реалиям идеи Чарльза Тилли, автор утверждает, что оно утвердилось у нас прочно и надолго отнюдь не из-за «рабской культуры», наследия ордынского ига или вотчинного характера русского государства. Причина — в потребностях обороны страны, точнее, в трудностях ее финансирования. Военная революция XIV-XV веков, связанная с распространением огнестрельного оружия, заставила европейских монархов отказаться от феодальных ополчений как основы своих армий в пользу наемных солдат. Это потребовало гигантского увеличения военных расходов, на что оказались способны немногие. На Руси отсутствовали богатые города и финансовый капитал, а также месторождения драгоценных металлов, зато в избытке имелась земля. При Иване III неэффективные боярские феодальные ополчения уступили место профессиональным военным, обязанным московскому князю службой в обмен на предоставление помещикам земли и прикрепленных к ней крестьян. Возможно, за образец была взята турецкая или молдавская помещичьи системы.
Постепенно возник самоподдерживающийся механизм: поместная система укрепила армию, что позволило побеждать врагов и присоединять их земли, а новые территории использовались для раздачи помещикам, составлявшим костяк армии. При Иване IV к помещикам добавились стрельцы, на содержание которых пришлось вводить специальный налог, но денег все равно не хватало, поэтому стрельцам пришлось совмещать службу с торгово-ремесленной деятельностью. Эффективность такой полупрофессиональной армии сильно уступала западноевропейским наемникам, а основу русского войска по-прежнему составляли помещики.
Другой «русской ловушкой» Травин считает отсутствие Реформации. В Европе урбанизация и формирование городской буржуазии создали обширный рынок для «духовных предпринимателей» — преобразователей церкви. Пока их подвижничество прельщало только низы общества, Риму удавалось их подавить. Реформация Лютера удалась не столько из-за высокой медиатизации Европы (привет Гутенбергу!), сколько благодаря союзу с немецкими князьями, увидевшими в протестантизме свой шанс ослабить императора и присвоить церковное имущество и доходы. Этот странный союз имел много последствий, среди которых — подрыв церковной монополии на истину, освобождение умов для научного поиска и усиление капиталистического духа. В России при слабости городов и ограниченности контактов с Западом «духовные предприниматели» не смогли заключить союз ни с монархом, ни с князьями и потерпели поражение. Вместо Реформации у нас произошел Раскол, обусловленный совершенно другими причинами. В ходе русско-польской войны за Украину перед Москвой замаячила перспектива превращения из периферийного царства в настоящую православную империю, но это требовало унификации обрядности с греческими — нормативными для украинцев, молдаван и других православных — образцами. Церковная реформа Никона была нацелена на устранение препятствий на пути к такой империи, чему противились консервативные низы общества. Старообрядцы не стремились к обновлению веры, они пытались сохранить национальную русскую церковь во всей ее косности и замкнутости.
Третий сюжет книги посвящен формированию современной государственности на базе средневековой феодальной раздробленности. Этот процесс стал следствием взаимодействия трех социальных сил: городских слоев (бюргерства), наемных армий (выигравших историческую конкуренцию у феодальных ополчений) и Реформации, ставшей духовной опорой государей в тех случаях, когда им для обеспечения устойчивой власти не хватало грубой силы. «Предприниматели, сформировавшиеся в ходе коммерческой революции Средних веков, создали финансовую базу для наемной армии. Военные предприниматели непосредственно эту армию создали и отдали в руки предпринимателей, строивших модерное государство». «Духовные» же предприниматели сформировали идеологию, мобилизовавшую сторонников нового государства и легитимировавшую его. На следующем этапе это государство взяло под контроль коммерсантов (через проведение меркантилистской политики), устранило независимых «духовных предпринимателей» (через репрессии) и установило монополию на насилие, уничтожив военное предпринимательство.
На Руси ситуацию отличало отсутствие богатых городов и невозможность для монарха опереться на них. Армию пришлось создавать через раздачу земель помещикам, а не через формирование наемного войска. Но эту землю сначала надо было забрать у бояр и удельных князей, что и было сделано. Сначала Василий Темный, опираясь на татарские отряды, отобрал земли у своих многочисленных феодальных оппонентов. Затем Иван III захватил Новгород Великий и раздал его земли своим помещикам. Наконец, Иван Грозный сформировал опричнину, которая экспроприировала земли у последних крупных феодалов и дала царю возможность раздать еще больше земли помещикам. Репрессивный характер передела собственности в ходе создания Московского государства Травин объясняет именно дефицитом средств у великих князей, вынужденных отнимать землю у бояр и удельных князей ради создания современной армии, которая затем помогла им укрепить свою власть и монополизировать насилие. Так возник русский абсолютизм — не хуже и не лучше западноевропейских аналогов, но со своей спецификой. Это был большой успех, позволивший сформировать на русских землях централизованное государство. Которое затем, по прошествии времени, само превратилось в историческую ловушку.