Рецензия опубликована в журнале «Историк» №109, январь 2024
Одна из фундаментальных работ замечательного историка XIX века Николая Костомарова посвящена «Руине» — драматическому этапу в жизни Украины (1663-1687). Его результатом стал раздел страны на несколько частей, принадлежавших разным государствам, и превращение одной из них — правобережной Украины — в настоящую безлюдную пустыню. Освободительная война, начатая Богданом Хмельницким, принесла лишь ограниченный успех: Россия смогла твердо защитить только Левобережье с Киевом. Сил на то, чтобы изгнать поляков с правого берега, не хватило. Цели освободительной войны достигнуты не были: вместо единства состоялось разделение, вместо независимости — подчинение русскому царю. Согласиться с этим украинское общество не было готово. И украинский правящий класс — казацкая «старшина», и высшее православное духовенство, и народ — простые казаки и «поспольство», т.е. гражданское население, +лелеяли мечту о едином государстве. Следствием этого стала многолетняя гражданская война, отягощенная прямым участием сначала двух, а затем и трех империй. Воевали с трех сторон сами казаки при поддержке польских, русских, турецких войск и татарских орд. Каждая из империй поддерживала своих креатур, так что одновременно страной управляли два-три, а то и четыре гетмана, и еще отдельно — кошевой атаман Запорожской Сечи.
Война шла за контроль не только над территорией, но и населением: огромные потоки беженцев перемещались с правого на левый берег и дальше на «Слободскую Украину». Эта русская земля, где позже возникли Харьков, Ахтырка и Сумы, со временем так плотно заселилась украинцами, что гетман Левобережья просил царя передать её под его непосредственное управление. Все стороны пытались завлекать людей к себе льготами и посулами, а то и угрозами, поджогами и проч. Широко практиковался «сгон» людей с чужих территорий на свою, что подрывало экономическую базу противника. Да и сами украинцы по своему желанию часто меняли место жительства в погоне за лучшими условиями. «Положение края было самое смутное и шаткое; малороссияне сами не знали, что с ними будет, в ту или иную сторону выгоднее будет им обратиться». Ожидать независимости в такой ситуации было нельзя. Речь шла уже только о том, кто и с какими потерями сможет консолидировать под своей властью большую часть страны — и что после этого останется на ней живого. Здесь безусловное преимущество было на стороне Москвы, поскольку с ней украинцев сближали православная вера, самоназвание (русская земля) и отчасти язык. Польша же упорно отказывалась уравнять в правах православных с католиками и лютеранами и оставалась адресатом ненависти подавляющей части и народа, и элиты.
Однако и переход под руку Москвы имел свою цену, причем немалую. Прежде всего, ограничивалась украинская автономия, ведь Москва «всегда хотела быть централизованной державою, а не федеративною». Её единство должно было поддерживаться не только верховной властью, как это было в Речи Посполитой. Важно было установить единство законов, экономики, культуры. Поэтому украинцам «ничем нельзя было так угодить Москве, как самим предупреждать её всегдашнее тайное желание — скрепить возможно теснее связь Малороссии… и умалить отдельную самобытность присоединившегося края». Чем и занималась регулярно часть казацкой старшины — конечно же, с целью выпрашивания новых милостей и подарков от царя. Голубой мечтой любого из её лидеров было стать гетманом, что без согласия Москвы было невозможно. Будучи избран, гетман старался как можно сильнее укрепиться. Как? Путем устранения всех противников, раздачи выгодных постов сторонникам и родственникам, захвата доходных местечек и прав. Обойденные и ограбленные начальники затаивали злобу и строчили в Москву доносы на гетмана. Их количество все умножалось, тем более что поводов для споров между гетманом и Москвой всегда было множество. «Старшины, не любившие гетмана за его высокомерие, алчность и самоуправство, смекнули, что настало время, когда их доносу поверят». И вот наконец царь соглашался гетмана от должности отрешить, сослать в Сибирь, а имущество конфисковать. Один из доносчиков приходил ему на смену. И все по новому кругу… Так сложилась судьба всех трех левобережных гетманов периода «Руины».
Кроме борьбы за власть, противоречия между Гетманщиной и Москвой имели и экономическую основу. Украинское хозяйство было исключительно аграрным и строилось на выращивании зерновых, пчеловодстве и коневодстве. Большие доходы давало винокурение, производство дегтя и табака. Зерно и скот шли на экспорт, преимущественно в Польшу, спиртное и табак — в Россию, в основном нелегально. Налоговая система строилась на «орендах», или откупах на винокурение, деготь и табак. Налоги царю Гетманщина не платила. Наоборот, Москве приходилось финансировать свои гарнизоны на Украине, а ещё щедро одаривать старшину. Попытки же распространить сюда московские законы и порядки встречались в штыки: «малороссияне стали испытывать чуждое им великороссийское управление… Обдирательства, взятки, грубое обращение, чем отличались великороссийские приказные люди, — все это появлялось в Малороссии, конечно, с крайней наглостью, как в покоренной стране». Речь шла о деньгах, которых всегда не хватало и за которые шло соперничество. Сил на войну с Польшей до победного конца Москве не хватало. Часто направленные на Украину части разбегались, даже не доходя до границы… Для казаков же принципиальным оставался вопрос единства страны: «для всех было прискорбно, что дело свободы малороссийского народа остановилось на полдороге; все видели, что виной тому поляки». Но Москва смотрела на ситуацию шире. Для неё Польша со временем начала казаться уже не столько противником, сколько потенциальным союзником против прочих врагов — Швеции и Турции.
Если бы всю Украину удалось объединить под царским скипетром, от этого больше выиграли бы казаки, чем Москва. Вес их в Московской державе в этом случае резко бы вырос, как и их стремление «удержать свою национальную самобытность». Но «московское правительство никогда не согласилось бы сделать того, что было угодно для малороссиян, но что казалось опасным в видах московской политики». Осознание этого привело часть старшин во главе с правобережным гетманом Петром Дорошенко к экзотическому решению: отдаться под власть турецкого султана. Османы могли стать по-настоящему могущественным союзником. Пример Молдавии и Валахии, сохранивших под властью турок как политическую автономию, так и православную религию, вдохновлял. Увы, результатом новой войны стали еще большие разрушения и массовый угон людей в татарский плен. Дорошенко потерял поддержку казачества и лишился гетманской булавы. Варшава и Москва отказались от претензий на значительную часть правобережья Украины на том условии, что турки не будут заселять эти земли. Так богатейшие и многонаселенные территории, которые казаки осваивали с начала XVI века, были разорены и оставлены в запустении. Три империи выдохлись и закончили войну компромиссом за счет украинского народа. До его настоящего воссоединения, уже в составе Советского Союза, оставалось еще два с половиной века…