Немецкий еврей, эмигрировавший во Францию, а затем в США, Альберт Отто Хиршман (1915–2012) вошел в историю экономики и политологии прежде всего своей книгой «Выход, голос и верность». В другой своей работе, «Риторика реакции», он разбирает три главных способа дискредитации прогрессивных изменений, применяемых консерваторами во всем мире на протяжении последних трех столетий. Вообще, реакцию Хиршман рассматривает как ответ консерваторов на прогрессивное движение общества, выразившееся в Великой Французской революции, последующем введении в Западной Европе всеобщего избирательного права и, в дальнейшем, создании государства всеобщего благосостояния. Все три волны реакции, указывает автор, используют примерно сходные аргументы в попытках остановить прогресс или даже обратить течение истории вспять.
Первый из них — это тезис об извращении «прогрессорами» изначального смысла реформ: «попытка развивать общество в определенном направлении ведет его к движению в прямо противоположном направлении. Попытки достичь свободы топят общество в рабстве, поиск демократии ведет к олигархии и тирании, программы социального обеспечения ведут к еще большей бедности». По причине глубоко прогрессистского характера современности реакционеры почти всегда находятся во враждебном окружении. Поэтому они чаще всего не решаются подвергнуть сомнению благие помыслы реформаторов, а пытаются убедить окружающих в том, что по цепочке непреднамеренных последствий реформа приведет к прямой противоположности провозглашаемой цели. Хиршман опровергает этот тезис, указывая, что едва ли извращенные последствия прогресса имеют место в тех масштабах, о которых говорят реакционеры. Эффект извращения есть крайний пример непреднамеренных следствий. Такие следствия могут быть как позитивными, так и негативными, но реакционеры закрывают глаза на эту вариативность и заранее объявляют реформы неудавшимися, игнорируя примеры удачных реформ.
Второй тезис реакции — о тщетности усилий реформаторов: «попытка реформы всегда обречена на неудачу, поскольку перемена — это лишь ширма, фасад, поверхность, за которой скрывается неизменность и нетронутость глубинных структур общественного бытия». Среди апологетов этого тезиса — Алексис де Токвиль, Гаэтано Моска и Вильфредо Парето. Однако, утверждает Хиршман, реакционеры слишком рано начинают говорить о тщетности, хватаясь за первое свидетельство того, что реформа не работает так, как было задумано. Возможность социального обучения и постепенной корректировки курса реформ ими не рассматривается вообще. То есть действенность критики в адрес реформаторов обесценивается.
Наконец, третий тезис — об опасности последствий реформ: «предлагаемая реформа, пусть даже ее цели выглядят привлекательно, подразумевает неприемлемые издержки или негативные последствия. Демократия угрожает личной свободе, а государство всеобщего благосостояния угрожает и свободе, и демократии». Его выдвигали в разные времена Маколей, Моска и Хайек. Однако и этот тезис опровергается Хиршманом, так как исходит из видения мира как пространства игры с нулевой суммой. Это крестьянское видение мира, располагающего исходно ограниченным набором благ, который не может быть увеличен. Но мир принципиально иной, и представляет собой пространство игры с ненулевой суммой. Рост демократии не обязательно ограничивает пространство личных свобод, он может, напротив, расширить и укрепить эти свободы.