Что хотите найти?

Самый цитируемый российский политтехнолог Евгений Минченко известен своей концепцией «Политбюро 2.0» — исследовательским подходом к описанию реальной структуры отечественной власти. Эта концепция родилась в 2012 г., затем постоянно развивалась и уточнялась. И вот наступил день, когда автор собрал все материалы по проекту и издал их в виде книги, которую можно считать летописью российской властной элиты последних 15 лет. Эта летопись — не только исследовательский феномен, но и медийный (все доклады широко распространялись и обсуждались), и даже элитарный (в среде самой элиты концепт «Политбюро 2.0» получил широкую известность и популярность, став «языком самоописания и самоидентификации для многих»). И это неудивительно, ведь реальное устройство верховной власти сильно отличается от того, что прописано в Конституции и законах, и к тому же динамично меняется под влиянием внешних и внутренних факторов. А с учетом той определяющей роли, которую власть имеет для российского общества, её изучение превращается в настоящую сагу — захватывающую и драматичную. Минченко и его соратники создали интересную и эвристичную модель элиты, которую многие политики, журналисты, политологи и политтехнологи используют для анализа происходящего и планирования своих действий.

Эта модель основана на анализе открытых источников, включенном наблюдении и личных интервью с отечественными элитариями. Почему 2.0? Потому что в отличие от реального Политбюро ЦК КПСС современная модель работает как «сетевая структура, в которой действует иная система принятия решений, выстроенная на основе консультации с людьми, вовлеченными в те или иные сферы деятельности». И эта модель лучше описывает реальную ситуацию, чем все другие, а именно: институциональная (она ограничивается анализом формального распределения власти, игнорируя многочисленные свидетельства из реальной жизни), автократическая и неосоветская номенклатурная (обе не учитывают многообразие элитарных интересов и сложную структуру принятия решений в российском государстве), олигархическая (она сводит весь широкий спектр процессов в элите к одной лишь теме заработка на госресурсах), милитократическая (она гиперболизирует факт представительства военных и спецслужб в элите, игнорируя тот факт, что на самом деле выходцы оттуда отнюдь не доминируют во власти), цивилизационная и идеократическая (работающей идеологии у нашего государства как не было, так и нет, решения принимаются в основном прагматично и ситуативно, никаких реальных цивилизационных отличий отыскать не удается, хоть ты тресни). И что немаловажно, «Политбюро 2.0» — это модель эмпирическая, включающая в предмет анализа людей, действительно причастных к власти, а не обладающих какими-то формальными признаками.

Модель появилась в 2012 г. неслучайно: это было время возвращения Владимира Путина в кресло президента после четырех лет «тандемократии». В этот момент лидеру страны «потребовалась сетевая неформальная структура управления расширенным, или большим, правительством». На место распавшегося тандема пришла «обновленная внутриэлитная система сдержек и противовесов», которую первыми внятно описали именно Минченко и партнеры. Эта система слабо бюрократически институциализирована, но эффективна с точки зрения логики строительства «естественного государства». Политбюро 2.0 никогда не собирается на общие заседания и не может быть идентифицировано ни с каким госорганом (в т.ч. Совбезом), это скорее персональная сеть влияния Путина, ближайшая орбита его общения. На этой орбите крутятся «лидеры крупных элитных групп, имеющих самостоятельные и ощутимые позиции как в бизнесе, так и в госструктурах». Их сферы влияния закреплены личными договоренностями с президентом, под которые им выделяются госресурсы и за которые они несут ответственность непосредственно перед Путиным.

Выход за определенные таким образом границы означает конфликт либо перебалансировку, которая невозможна без санкции президента. Последний остается главным арбитром системы, сохраняя также «личный домен» — принятие ключевых решений в сферах нацбезопасности, внешней политики и энергетической стратегии. Главным изменением модели за 12 лет её развития стало расширение круга игроков. Вместо двух кругов — членов и кандидатов в члены Политбюро — их стало три (добавились «члены ЦК», куда авторы отнесли политических предпенсионеров и перспективных элитариев). Специфическим ресурсом «кандидатов в члены Политбюро», в отличие от полноправных членов, является возможность выдвигать «своих кандидатов на вхождение в узкий круг доверенных лиц, претендующих на значимые для государства управленческие позиции». Итак, если члены Политбюро лидируют в элитных группах, то кандидаты в эти группы не входят, но имеют прямой контакт с президентом, а «члены ЦК» вращаются на орбитах своих лидеров без такого контакта. Таким образом, модель Минченко сосредоточена на описании взаимодействия между центральными членами российской элиты и отслеживает их в динамике.

В книге большое внимание также уделено фигуре Владимира Путина, вокруг которой и строятся орбиты наших ведущих элитариев. Подробно разбирается история его прихода к власти. Став президентом, он удачно использовал свои «почту, телефон и телеграф», т.е. командные высоты, опираясь на которые, стало возможным превратить временную и ограниченную власть — в долговременную и безграничную. Этими высотами стали полный контроль Путина над силовиками, над госкорпорациями и над медиаресурсом. Затем к ним присоединился контроль за финансовыми ресурсами, и прежде всего генераторами главных доходов России — газовой и нефтяной отраслями. Минченко каталогизирует главные политические приемы Путина, образующие его арсенал. Всего таких приемов шесть: силовой ответ на внешнюю угрозу; заблаговременная победа; выравнивание элит; оттеснение попутчиков; бесконечное тестирование преемников; инкорпорирование элитных групп. Их постоянное применение принесло Путину успех и позволило ему контролировать происходящее в России на протяжении целой четверти века. При этом публичный образ Путина-политика постоянно трансформировался. Воин, Бунтарь, Правитель, Творец и даже Любовник — спектр архетипических образов, которыми располагает Путин, чрезвычайно широк. Что во многом и обеспечивает его неизменно высокую популярность среди российского электората.