Крупный современный британский обществовед Терри Иглтон в 2011 г., на волне Великой рецессии и возрождения популярности марксизма, написал книгу о том, чем он — марксизм — является на самом деле, а чем — нет. Во времена, когда первоисточники читают нечасто, получилось отличное подспорье для тех, кто хотел бы разобраться в вопросе. Подспорье тем более полезное, что на протяжении полутора веков Маркс подвергается не просто критике, а даже проклятиям со стороны приверженцев самых разных идейных течений. После 1991 г. эти проклятия несколько поутихли, но лишь по той причине, что критикам показалось, будто с крахом мировой социалистической системы марксизм повержен навсегда. Однако кризисы капитализма вновь и вновь вызывают дух Маркса к жизни. Сам термин «капитализм», введенный Марксом, сегодня возвращается в язык ученых, политиков и обычных людей, хотя долгое время он успешно маскировался безобидными псевдонимами вроде «современная эпоха», «индустриальное общество» или «Запад». Все социальные системы, включая капитализм, напоминает Иглтон, смертны, и именно поэтому пытаются представить себя бессмертными и безальтернативными, даже если для этого требуется сменить название и лозунги. Нет ничего дальше от реальности, чем усердно навязываемое нам представление о вечности и безальтернативности капитализма — и нет ничего более глупого, чем утверждать, что капитализма не существует: это означает громогласно отказываться от понимания самой сути того общества, в котором мы живем. За открытие и описание капиталистического способа производства, создавшего наше общество и неуклонно ведущего его к гибели, мы в первую очередь и обязаны поблагодарить Маркса.
Иглтон построил свою работу как опровержение десяти самых распространенных возражений против марксизма. Анализируя их, он прибегает к трудам Маркса, тщательно отделяя ошибки и преступления его последователей от идей самого мыслителя (ведь Иисус Христос не должен нести ответственность за преступления Торквемады и рыцарей-крестоносцев, которые совершались его именем, не так ли?). Первое из таких возражений: «марксизм закончился… Он, безусловно, не имеет отношения к социально мобильным и все более утрачивающим классовые различия современным обществам Запада. И сейчас марксизм остается просто символом веры». Ученый напоминает, что марксизм — это критика капитализма, и пока этот строй продолжает работать, его критика остается актуальной. «Решающим ограничителем для капитализма является сам капитал, постоянное воспроизводство которого есть та граница, за которую он не может выйти». Поэтому при всей своей изменчивости в основе этот строй остается одним и тем же. Факт глубоких изменений в природе капитализма со времен Маркса дела не меняет, ведь этот мыслитель как раз и утверждал постоянно-изменчивый характер капитализма, который выражается в смене исторических форм капитала: торгового, аграрного, промышленного, монопольного, финансового и др. «Так почему же тот факт, что в последние десятилетия капитализм изменил свою форму, должен опровергать теорию, которая рассматривает изменчивость как одну из его существенных особенностей?»
Действительно, сегодня приверженцев у марксизма гораздо меньше, чем, скажем, в 1976 г., когда полмира официально объявляли своей целью построение коммунизма. Естественно, что распад СССР поверг левых во всем мире в глубокий кризис. Многие из них перестали бороться против капитализма не потому, что он исчез, а потому, что он оказался слишком силен! Сегодня капитализм «оставил попытки выглядеть более мягким и умеренным и сделался более суровым и безжалостным», чем в пору подъема массовых движений трудящихся. Неравенство вновь резко выросло во всемирном масштабе после столетия процветания «среднего класса». Все ближе время (а в некоторых странах оно уже наступило), когда «сверхбогач скрывается в своих укрепленных и охраняемых городках, а миллиард или около того обитателей трущоб ютятся в вонючих хибарах, окруженных колючей проволокой и сторожевыми вышками». Вполне возможно будущее, где «ядерные державы ведут войну из-за оскудевших ресурсов, причем это оскудение в значительной мере является следствием как раз капиталистического хозяйствования». Капитал запросто способен стереть все человечество с лица Земли, если посчитает это прибыльным для себя! Но он не способен создать будущее, которое не было бы воспроизводством настоящего, не способен выйти за собственные границы — преодолеть неравенство, освободить людей от тирании рынка, вернуть им настоящую свободу. Он может только рассказывать малоправдоподобные сказки о собственной справедливости, вечности и неизбежности.
Возражение № 2 касается практической политики марксизма: возможно, он хорош в теории, но всякий раз, «когда он внедрялся в практику, результатом этого становились террор, тирания и массовые убийства». В действительности «Маркс никогда не считал, будто социализма можно достичь в условиях бедности», это изобретение Сталина. Ведь «вам не удастся за счет перераспределения материальных благ обеспечить всех, если имеется очень мало благ для перераспределения». Именно в такой ситуации оказались Россия и Китай, и лучшее, чего они могли добиться, — это «социально упорядоченной нужды». Её они и получили! Более того, Маркс всегда вел речь о свержении капитализма как мировой системы, построение социализма в одной стране — тоже придумка Сталина. «Социалистическая революция, безусловно, должна начаться в каком-то одном месте, но она не может быть завершена внутри национальных границ. Выносить приговор социализму за его результаты в одной практически полностью изолированной стране» — все равно что судить о человечестве по данным изучения больных в одной отдельно взятой психушке. Социализм «требует умелого, образованного, политически грамотного населения, укоренившихся гражданских институтов, высокоразвитой технической базы, прочных традиций либерального просвещения и демократии». Ничего подобного не было в странах, пытавшихся в XX веке построить «реальный социализм». В итоге получился не социализм, а «чудовищная карикатура на него». Но осуждать на этом основании социализм как таковой — значит отвергать великую либеральную традицию Запада на основании факта широкого использования ЦРУ секретных тюрем по всему миру для пыток мусульман, заподозренных в терроризме.
Иглтон напоминает, что «современные капиталистические нации возникли как продукт истории рабства, геноцида, насилия и угнетения, и каждый их элемент не менее отвратителен, чем история маоистского Китая или сталинистского Советского Союза. Капитализм также воздвигался на крови и слезах, но в отличие от сталинизма и маоизма успел просуществовать достаточно долго для того, чтобы многие из этих ужасов стали забываться». Впрочем, у нас есть возможность наблюдать ужасы становления капитализма воочию: «когда свобода и демократия в конце концов отправились на помощь советскому блоку, они делали это посредством шоковой терапии экономики, разновидности грабежа среди бела дня, деликатно названной приватизацией, посредством безработицы для десятков миллионов, поразительного роста нищеты и неравенства». Действительно, маоизм и сталинизм были крайне топорными и кровавыми экспериментами, но многим ли лучше современный капитализм? Великая рецессия дает очередной пример того, как «капиталистические экономики спасаются от коллапса только за счет изымания триллионов долларов у своих и без того находящихся в трудном положении граждан». Великое богатство капитализма формируется за счет «ошеломляющих человеческих издержек», и при этом анклавы изобилия всегда окружены огромными зонами упадка и лишений... Оставшиеся восемь обвинений и опровержений не менее интересны и актуальны. Капитализм продолжает угрожать человечеству, а значит, продолжается и борьба за освобождение от него. Поэтому, утверждает автор, идеи Маркса сохраняют актуальность, их следует изучать и критиковать, чтобы лучше понимать реальность, в которой мы живем, и искать лучшие пути к её радикальному изменению.