Что хотите найти?

Украинская исследовательница Ольга Байша, вынужденная покинуть свою родину и перебраться в Россию, изучает происходящее в мире через призму постмодернистских теорий. Они, по её мнению, отнюдь не устарели и дают важные ключи к пониманию современности. Почему именно постмодерн, казалось бы, давно уже обанкротившийся и похороненный? Здесь придется вернуться к истокам этого течения, а именно к середине XX века. После катастрофических для Европы войн, геноцидов и деколонизации вера в прогресс, науку, прогрессивную политику пошатнулась под грузом чувства вины. Эволюционистская парадигма, в соответствии с которой западной цивилизации было предначертано прокладывать путь в будущее для всего человечества, потерпела крах.

Начался пересмотр всех оснований западной социальной науки, все «большие нарративы» были поставлены под сомнение, все универсальные теории — оспорены, всякой «тотальности» была объявлена война, все устоявшиеся значения оказались подвергнуты деконструкции. На Западе наступила эпоха постмодерна, характеризуемая потерей смысла, целей и общих значений. Неопределенность, релятивизм, отсутствие веры в себя хорошо отразили реальность слабого и напуганного общества. Никакой альтернативной идеологии постмодернисты, однако, предложить не смогли, ведь саму её возможность они отрицали! Любая претензия на всеобщность виделась им как очередная попытка порабощения человечества. Новым героем был объявлен бунтарь-шизофреник, который отказывается двигаться ранее проложенной колеей, «переходит от одного кода к другому… намеренно путает все коды, быстро меняя один на другой… никогда не давая одно и то же объяснение».

Шизофреник как освободитель человечества от порабощающей его традиции? Это выглядело интересно и свежо в теории, но с распространением глобальных социальных сетей стало реальностью. Сети «радикализировали торжество оксюморона — сосуществование взаимоисключающих значений в одном пространстве, усиливая тем самым страх перед неизвестным». Мы быстро перестали справляться со сверхизобильным и запутанным миром, который сами же и построили! Возникла переходная «сумеречная зона», человечество очутилось «в совершенно новой системе координат, постоянно мутирующей и не дающей ощутить твердую почву под ногами». В этой зоне смешиваются существующее и несуществующее, настоящее и отсутствующее, близкое и далекое, добро и зло, норма и девиация. Сетевая шизофрения подрывает здравый смысл людей, ищущих общие значения, взамен порождая лишь страх перед неизвестным.

Виноваты ли в этом философы постмодерна? Лишь отчасти: пытаясь осмыслить новую реальность, они только усугубили смысловую неразбериху. Борясь против «метанарративов» вообще, они пропустили момент зарождения альтернативных нарративов (например, теории деколонизации). Без нарративов человечеству жить сложно и неуютно, а сконструировать их — и, что еще важнее, придать им стабильность и устойчивость — безумно сложно. Чтобы коммуникация стала возможной, необходимо «дискурсивное замыкание», т.е. фиксация (хотя бы временная) узловых точек нарратива. Любая окончательная фиксация немыслима, но длительные дискурсивные замыкания все же случаются. Есть два способа такого замыкания: 1) с течением времени нарратив, по каким-то причинам оказавшийся устойчивым к деконструкции, начинает представляться как незыблемый и вечный, 2) жесткий контроль информационной политики препятствует деконструкции нарратива.

Последний вариант означает «тоталитарное закрытие дискурса», так как производит радикальный общественный антагонизм и ведет к тоталитарным методам управления. Это, в общих чертах, и есть то, что произошло в 2019-2024 гг. на Украине. Бывший комик, совместивший виртуальность своего 51-серийного телесериала «Слуга народа» с реальностью своего президентства, сформировал собственную «интегральную вселенную», где жизнь перепуталась и слилась с вымыслом, где «реальность исчезает в руках кино, а кино исчезает в руках реальности». Благодаря практикуемому Зеленским «гибридному» методу размывания грани, отделяющей реальность от виртуальности, страна вступила в «сумеречную зону» спутанных смыслов. Где кончается перформанс и начинается реальная политика? Больше неизвестно!

Актер и продюсер в совершенстве овладел методом создания симулякров: сначала симулякр президента (то ли Зеленского, то ли Голобородько), затем симулякр правящей партии (названной как сериал — «Слуга народа»), симулякр парламента (без дискуссий), симулякр демократии (без оппозиции и свободных СМИ). С помощью этих симулякров он последовательно демонтировал украинскую политику и украинскую демократию, построив на их месте собственный персоналистский диктаторский режим. А затем пошел дальше, дискурсивно сконструировав глобальный мир в виде дихотомии «цивилизованных людей», разделяющих ценности свободы и демократии, и «варваров с Востока», отвергающих эти ценности. Как это получилось? При помощи интегральной шизофрении, используемой стратегически — для достижения политических целей. Ценой такого использования стали тяжелые социальные патологии — дезориентация украинского общества и потеря им всякого смысла.

Успех Зеленского, как показывает автор, был бы невозможен без западных мейнстримных СМИ. Именно их сплоченная поддержка украинского лидера стала тем самым «жестким контролем информационной политики», который позволил Зеленскому стабилизировать свой дискурс, представив его в качестве не только правильного, но и единственно возможного. Но зачем им было так отчаянно и безоговорочно поддерживать Зеленского, жертвуя не только правдой и объективностью, но свободой и даже жизнями огромного числа интеллектуалов, журналистов, оппозиционных политиков Украины (Олесь Бузина здесь только самый известный, но далеко не единственный пример)?

Дело в том, полагает Байша, что «президент Голобородько» из телесериала «Слуга народа» обещал сделать Украину сильной и независимой, а президент Зеленский, избранный благодаря своему телевизионному альтер эго, реализовал на практике прямо противоположную политику. Именно он зачистил страну от оппозиционных СМИ. Уничтожил оппозиционных политиков. Ввел свободную куплю-продажу земли (несмотря на категорическое неприятие этой меры огромным большинством украинцев). Продолжил назначать на ключевые посты в правительстве и госкомпаниях иностранцев и доморощенных «соросят». История Зеленского демонстрирует, что «глобалисты делают ставку на плохо образованных, но артистичных и очень амбициозных парвеню». Создаваемая ими «сумеречная зона» без смысловых границ, смешивающая правду и ложь, убивает здравый смысл народа и лишает его способности к сопротивлению.

Нация, помещенная в «сумеречную зону», превращается в детский сад, а граждане — в инфантилов, движимых не разумом, но нездоровыми эмоциями (знаменитый механизм «зрада-перемога»). И когда это происходит — становится возможным проводить любые, самые немыслимые и грабительские «реформы». В правительственные кресла якобы суверенных государств усаживают амбициозных невежд, верящих в свою мессианскую избранность. Эти невежды используют веру людей в «спасителей-популистов», чтобы прийти к власти, а затем морочат им голову, протаскивая самые невероятные и губительные решения. Местного комика оказывается возможно использовать для укрепления глобального неолиберального порядка, популярный телесериал — для навязывания нового гегемонистского дискурса, слепленную на скорую руку партийную машину — для утилизации энергии людей и уничтожения демократии.

И здесь мы возвращаемся к теориям постмодерна. Чтобы противостоять «интегральным режимам» наподобие Зеленского, гражданам и политикам «нужно сохранять здравый смысл и быть в состоянии деконструировать шизофренические неолиберальные мифы». Именно теории постмодерна, утверждает автор, «могут объяснить многое из происходящего в шизофреническом цифровом пространстве — естественной среде обитания тех, кто это пространство контролирует». Отказ от изучения постмодерна, напротив, обезоруживает тех, кто пытается противостоять интегральной шизофрении. Именно это и произошло в несчастной Украине, освободившейся от всякой критической теоретической мысли. Победу здесь одержал самый примитивный, черно-белый, манихейский дискурс, физически уничтоживший — при горячей поддержке и аплодисментах Запада — любые жизнеспособные альтернативы.