Что хотите найти?

Наш современник, историк-международник из Волгограда Иван Курилла размышляет над теми трансформациями, какие наука история претерпела на протяжении двух с половиной тысяч лет с момента своего зарождения во времена Геродота. Если сначала люди просто «рассказывали истории», то в конце XVIII — начале XIX века стал популярным «исторический подход» как поиск происхождения современных нам феноменов общественной жизни. В отличие от сугубо умозрительных построений теоретиков Просвещения, деятели консервативного романтизма, разочарованные в способности разума объяснить всю сложность нашего мира, обратились к истории как к инструменту анализа происхождения современности. «Именно с этого момента берет свое начало историческая наука Нового времени, появляется профессия историка». Ну а в наше время возобладал совсем другой подход, когда общество «пытается инструментализировать прошлое, сделав его лишь одним из аргументов в современной борьбе за идентичность, в построении той или иной социальной группой желаемого ею будущего или же одним из ресурсов, способных обеспечить статус и доход».

Представления о ремесле историка как поиске все новых фактов, способных пролить свет на наше прошлое, замечает Курилла, устарели, «всю историю» узнать невозможно, как невозможно построить карту масштабом 1:1. В XX веке распространилось другое видение: история «отвечает на вопросы настоящего, черпая ответы из прошлого». Отсюда рождаются обвинения историков в субъективизме, зависимости от собственных пристрастий или политической конъюнктуры. На самом деле историки раз за разом переписывают историю и обречены это делать всегда по другой причине: ведь «время не стоит на месте, развивается и меняется жизнь (включая... развивающуюся науку), а у каждого нового поколения появляются новые вопросы». Те вопросы, на которые искали ответы историки полувековой давности, нам уже не так интересны, как им, поскольку мы сами уже сильно отличаемся от наших недавних предков. Наши же вопросы предыдущему поколению историков не сильно интересны или даже малопонятны. И это не плохо — «история все время развивается и все время помогает понять что-то новое о прошлом и настоящем человеческого общества». Но при этом не теряет объективной основы, так как историки работают не с собственным воображением, а с источниками, в которых и ищут ответы на свои вопросы.

Ускорение изменений в наши дни заставляет людей и целые общества интенсивнее переопределять свою идентичность, и история играет здесь значительную роль. Идентичность всегда формируется через сравнение и диалог (в разных формах) со значимыми Другими. Для европейской цивилизации важным Другим, полагает автор, являемся «мы вчерашние». Действительно, «прошлое — это другая страна», и в наследство от нее нам остались в том числе накопленные знания о прошлом. Эти знания позволяют нам ориентироваться в мире и строить свои отношения с ним, но и сами подвергаются сомнению и переоценке — ведь мы сами уже другие, чем наши отцы или даже старшие братья, и не можем во всем следовать за ними. Система ценностей непрерывно меняется, и вот уже под удар попадают крупные исторические фигуры, от Колумба до Сесила Родса и Джефферсона. Их авторитет еще несколько десятилетий назад считался незыблемым, а сегодня некоторые их действия уже представляются морально сомнительными или даже откровенно преступными. Нарастает тренд к пересмотру их роли в истории и ее оценки. Историкам принадлежит важное место в этом процессе, от них во многом зависит, состоится ли этот пересмотр и насколько радикальным он будет.

Законы истории — еще один важный пункт размышлений для историков. Уже больше ста лет оспаривается способность исторической науки формулировать такие законы. «пока что все, что претендовало на звание „исторических законов“, является результатом работы в смежных дисциплинах, прежде всего в экономике и социологии (макросоциологии)». Сегодня уже существует отдельная дисциплина на стыке многих других — «историческая социология», радующая нас важными открытиями. Истории же приходится довольствоваться открытием либо новых источников, либо постановкой новой проблемы, вопроса, подхода. Благодаря этому источниками становится то, что раньше в этом качестве не рассматривалось, либо удается найти в старых источниках нечто новое и доселе неизвестное. Со времен «школы Анналов» историк начинает свою работу с постановки исследовательского вопроса, а затем, в соответствии с моделью герменевтического круга, постоянно уточняет его на основании данных из источников. «Итоговая формулировка исследовательского вопроса историка становится формулой отношения настоящего к прошлому, установленной ученым». А история предстает как наука не о прошлом, а о взаимодействии современности с прошлым.

Итак, целью исторического повествования, заключает Курилла, не является создание единого и полного рассказа обо всем, что происходило в прошлом. Цель — «создать для важных сегодня событий, фактов, идей опору в прошлом, либо показав разрыв с традицией, либо выявив традицию, но указав на отличие сегодняшнего варианта». Работа историка, таким образом, непосредственно влияет не только на прошлое, но и на настоящее. «В момент, когда человек создает тот или иной рассказ (а история для нас существует только в виде рассказа), он переформатирует сегодняшний день». Через «битвы идентичностей» современные социальные группы, от меньшинств до наций, формируют собственные истории и предыстории, преследуя цель обосновать свой статус либо подвергнуть его сомнению и пересмотру. В результате же все мы постепенно переселяемся «в новый мир с новой историей, которая была совсем незнакома историкам прошлого. Прошлое прошло, а значит, изменилось не оно. Изменились мы, и в связке с нами изменилось наше прошлое». И это будет продолжаться до тех пор, пока существует современная цивилизация, так как она, считает автор, «не способна отказаться от исторического способа рассуждения о себе и выстраивания своей идентичности».