Эрнандо Де Сото — известнейший латиноамериканский экономист, сделавший себе имя работой «Загадка капитала», в которой он убедительно объяснил бедность и отставание стран третьего мира неспособностью их правовых систем признать и легализовать в виде частной собственности то имущество, которое создают бедные жители пригородов. Правовые системы этих стран носят эксклюзивный, а не инклюзивный характер, и призваны защищать привилегии элит (включая традиционно немногочисленное городское население) — вместо того, чтобы распространять выгоды легальности на всех жителей страны. Де Сото создал в своей родной Лиме (столица Перу) специальный Институт свободы и демократии, призванный изучать скрытую реальность социально-экономического развития и давать рекомендации политикам и бюрократам в части экономической политики (что и происходило на протяжении 1980-1990-х гг.).
В работе «Иной путь», ставшей плодом активности этого Института, Де Сото бросает идеологический вызов могущественной левой террористической группировке «Светлый путь» («Сендеро Луминосо»), развернувшей войну против перуанского государства и парализовавшей на долгое время жизнь целой страны. Программа «Светлого пути» требовала уничтожения буржуазного государства, на его руинах планировалось построить государство тоталитарное — по примеру камбоджийского режима «красных кхмеров». Развращенные и испорченные города должны были уступить место сельской идиллии крестьянской жизни, коллективизированной под надзором боевиков «Светлого пути».
«Иной путь» Де Сото и его соратников предлагает альтернативу уничтожению неэффективного и неинклюзивного перуанского государства. Не террор и не партизанская война, а целенаправленные изменения экономической политики и правового режима в пользу обездоленного большинства перуанской нации! Де Сото утверждает, что беды Перу проистекают не от капитализма, а от его недостаточности, не от частной собственности, а от её малой распространенности. Он видит в многочисленных жителях трущобных районов Лимы и других перуанских городов жертв — но не капитализма, а специфической многовековой экономической политики перуанских правительств, которую он определяет как меркантилизм (по аналогии с европейским меркантилизмом XV–XVIII веков). Стране и людям нужно не больше, а меньше государства, не меньше, а больше свободы, не меньше городов, а больше равенства и справедливости в отношениях между старыми и новыми жителями городов (мигрантами), учета и признания их прав на жизнь, работу и защиту вместо игнорирования их базовых потребностей и попыток изгнать их обратно в нищие деревни, откуда они бежали.
Меркантилизм, по Де Сото, — это ограничительная экономическая политика государства, стремящегося взять под свой контроль бизнес: всячески зарегулировать его поведение, регламентировать все до мелочей, опутать бизнес цепями фискального надзора, предотвратить конкуренцию с иностранными производителями/торговцами. Яркий пример – политика Кольбера, всесильного первого министра «короля-Солнце» Людовика XIV во Франции XVII века. Эта политика обеспечила крупным буржуа монопольные права на различные виды экономической деятельности, а государству — достаточный объем налогов. В бенефициарах меркантилизма, таким образом, соседствуют бюрократия и крупные торговцы/промышленники. Впрочем, промышленность тогда носила в основном примитивный, мануфактурный характер, так как меркантилизм сформировался ДО индустриальной революции XIX века. Более того, меркантилизм, сначала позволивший создать в Европе сильные абсолютистские государства, по мере развития деградировал и стал главным препятствием на пути индустриальной революции! Новые технологии и новые экономические силы, прежде всего мигрировавшие в города крестьяне, игнорировались меркантилистами, не включались ими в правовую систему и всячески преследовались. Только постепенный рост миграции крестьян в города, повышение их нелегальной экономической активности, постепенное ослабление гильдий и цехов, падение международной конкурентоспособности монополизированных меркантилистских экономик и вызванный этим фискальный кризис заставили европейские элиты в конце концов отказаться от меркантилизма в пользу либеральной экономической политики.
Этот процесс шел долго и трудно — веками, и в основном завершился в начале XX века. Де Сото трактует великие европейские революции — от Великой Французской до Великой Русской – как революции против меркантилизма. Он до того сковал и затормозил социально-экономическое развитие, что исчерпал себя, и на смену ему пришли две альтернативы: либерализм и тоталитаризм. Франция выбрала первый путь, Россия – второй. Похожая дилемма на рубеже XX–XXI веков стоит и перед странами третьего мира, в части из которых, прежде всего латиноамериканских (Перу тут не исключение, а скорее правило), меркантилизм «задержался» по сравнению с Европой еще на 100–150 лет. Таким образом, путь освобождения производительных сил третьего мира лежит в плоскости избавления от давящей и душащей всякую независимую активность тотальной государственной регламентации, реформы неэффективного и гибнущего под весом собственной громоздкости государственной бюрократии, избавления общества от господства альянса бюрократии и олигархов и возвращения ему права определять государственную политику.
«Иной путь» — это путь дебюрократизации государства, отказа от монополистических ограничений и точечных, персональных и групповых привилегий и преференций отдельным предпринимателям и компаниям, уравнение правового режима деятельности для предприятий любых форм собственности, включения (инклюзии) в легальную деятельность и правовую систему миллионов вчерашних мигрантов, устроившихся на окраинах городов и создавших целую систему торговли, рынков, транспорта, жилищного строительства, местного самоуправления… Все эти системы, их генезис, историю их борьбы с государством, муниципалитетами и легальным бизнесом Де Сото внимательно прослеживает и показывает, как постепенно в Перу сформировалось «второе общество», «вторая экономика», не менее мощная, чем первая, но — нелегальная, точнее, внелегальная, а потому — примитивная, неустойчивая, не имеющая стимула к инновационному развитию. Эти недостатки вызваны шатким правовым статусом собственности «внелегалов», которым государство отказывает в простых, быстрых и дешевых процедурах лицензирования их экономической деятельности, отвода земли под строительство жилья, рынков, маршрутной сети транспорта.
Что же делать? Сократить число процедур, снизить плату за их осуществление, сжать сроки предоставления госуслуг, признать внелегалов равноправными гражданами, горожанами и предпринимателями, а не чуждыми пришельцами и преступниками! Тем более что сами внелегалы страстно хотят легализации и защиты от закона. Проблема, для России несколько менее актуальная, чем для Перу, но все же весьма важная и сильно влияющая на экономическую активность населения и её результативность – а потому постоянно являющаяся темой для обсуждения и дискуссии между правительственными и независимыми экономистами.