Фрэнсис Фукуяма в особых представлениях не нуждается. Многие из нас давно определили свое отношение к нему как к апологету либеральной демократии. Даже несмотря на то, что он не раз «переобувался» за годы, прошедшие после «Конца истории и последнего человека». Он прошел сложными маршрутами от главного идеолога неоконсерватизма до его же главного противника, от роли критика государственного вмешательства до его последовательного защитника, и т.п. И конца этим блужданиям пока не видно.
Автору никак не откажешь в наличии чутья, позволяющего ему периодически будоражить умы, находить предмет для очередной интеллектуальной провокации. Секрета здесь нет — все его теории базируются на довольно мощной аналитике, богатой фактологии и располагают весьма противоречивыми выводами.
Очередной труд — книга «Идентичность: стремление к признанию и политика неприятия». Она получилась наиболее «социологической» из того, что выходило из-под пера автора. Не думаю, что Фукуяма умышленно делал не это ставку, но невольно он стал автором труда, где социальная теория пронизывает «ткань» политической и социальной реальности последнего десятилетия. Must read хотя бы потому, что довольно умело показан инструмент систематизации фактуры для формулировки теоретических выводов.
Политика ресентимента (Policy of Resentment) — именно этот термин содержится в оригинальном названии книги, — это политика, которая эксплуатирует чувство беспомощности или обиды (а не «неприятия», как нам предлагают переводчики). Фукуяма считает, что современные демократии, не уделяя достаточного внимания идентичности разных людей и групп, постоянно вызывают у обиженных стран, народов, социальных групп этот самый ресентимент. Примеров за последние годы набралось немало: арабская весна, майдан, Путин, Трамп, Брекзит… да и история всего ХХ века с самого начала — сплошной ресентимент и попытки его исправить.
Главное проявление идентичности — это требование признания. Каждая идентичность в этом нуждается. Поэтому они способны мобилизовать движения, могущие резко и быстро поменять политический ландшафт: взять к примеру ту же арабскую весну, триггером к которой стала история с тунисским инвалидом-торговцем — общую идентичность с ним почувствовали не только представители малого бизнеса Туниса, но и значительная часть арабского мира.
Идентичность — это очень человеческая тема. Психология каждого человека содержит скрытое истинное «я», которое не признается другими. Этот же механизм распространяется и на поведение групп. Фукуяма приводит примеры из истории национализма, полагая, что это одна из первых форм идентичности (сюда же он относит и современный исламизм). А сегодня на Западе признание хотят получить отдельные группы — афроамериканцы, женщины, ЛГБТ и т.п. Отсюда вывод, что современная политика — это прежде всего борьба за признание, а не только за экономические ресурсы и благополучие.
Не был бы Фукуяма влиятельным политэкономистом, если бы не указывал на взаимосвязь двух сторон жизни — экономики и психологии. Уровень жизни многих людей ухудшается, люди теряют работу и, следовательно, статус в обществе. В головах зреет законный вопрос — кто виноват? Ответ, лежащий на поверхности, — элита, которая их не признает, не считается с их интересами и положением. Реакция также очевидна — обида, гнев, возмущение. Итог Брекзита — прямой результат коллективного действия тех, кто обижен на лондонскую элиту. Трамп во время своей кампании попал в резонанс с теми, кто чувствовал обиду на жирующих жителей мегаполисов.
В чем заключается признание, как потрафить обостренному чувству идентичности? Люди, по мнению автора, не хотят быть невидимками. Они остались наедине со своими проблемами. Новые идентичности возникают на уровне проектных групп, стилевых сообществ, групп по интересам (ср. с исследованием ВЦИОМ, показавшим, что сегодня на первый план выходит групповая идентичность, которая обходит по распространенности гражданскую и общечеловеческую). Идентичность становится все более пестрой, не похожей на то, что было прежде. Появилось стремление не только утвердиться внутри группы, но и утвердить группу тех, чью идентичность человек разделяет. Возникают, например, «возмущенные» идентичности — жертвы полицейского или семейного насилия. Вместе с тем современные идентичности неустойчивы — они появляются и исчезают очень быстро.
Завершающая глава названа «Что делать?». Фукуяма предостерегает от того, чтобы идти на поводу каждой группы, декларирующей свою идентичность: это «в конечном счете, приведет к краху и развалу государства». Выход он видит в том, чтобы создавать более широкие идентичности, «способные объединять и сплачивать более мелкие». Поощрять для этого формирование национальной идентичности — конечно же, на базе либеральной демократии — ассимилировать иммигрантов и т.д.
В книге вполне убедительно доказано, что идентичность — мощнейший фактор современной социальной и политической жизни.