Очередная книжка из серии профинансированных фондом «Хамовники» эмпирических работ рассказывает о необычной стратегии выживания, реализованной некоторыми сельскими поселениями в разных регионах России. Оптимизация сети бюджетных учреждений некоторое время назад привела к закрытия большого числа сельских школ как «малокомплектных». Это сразу поставило крест на перспективах поселений, лишившихся школ: молодые семьи с детьми стали оттуда уезжать. Чтобы не допустить уничтожения сел, в некоторых из них жители стали экспериментировать. Один из таких экспериментов, причем достаточно успешный, описывают Вера Галиндабаева и Николай Карбаинов. Исследование началось с интересного факта, обнаруженного одним из авторов в бурятском селе Элэсун, жители которого взяли на воспитание большое количество приемных детей из Баргузинского детдома.
Причина оказалась в том, что «количество учеников в элэсунской школе уменьшалось с каждым годом, поэтому несколько лет стоял вопрос о ее закрытии и переводе детей на обучение в соседнюю школу в 11 километрах от поселения. Жители села решили увеличить количество учеников за счет приемных детей и таким образом предотвратить закрытие школы». В дальнейшем исследователи обнаружили, что случай Элэсуна неуникальный. И вообще это не «случай», а, по терминологии авторов фонда «Хамовники», «промысел». Только в Бурятии жители 20 населенных пунктов практикуют подобный способ спасения своей школы, известно также о «промысле на сиротах» в Брянской, Владимирской, Иркутской, Новгородской и проч. областях. Результат: «В некоторых сельских школах сегодня приемные дети могут составлять до 90% учеников». Все это стало парадоксальным следствием национального проекта по модернизации образования, в рамках которого было введено нормативно-подушевое финансирование в системе общего образования. Это поставило под удар малокомплектные школы, большинство из которых сосредоточены в сельской местности.
Для региональных властей их содержание в новых условиях стало дополнительной нагрузкой, что привело к волне закрытий школ и переводу учеников на обучение в соседние школы. Всего за 2000–2019 гг. количество сельских школ в России сократилось с 46 000 до 24 000 (!). Но закрытие школы справедливо рассматривается самими селянами как фатальное для их населенного пункта событие. Даже если там есть работа, молодые семьи начинают уезжать из таких сел в более крупные, где сохранились школы. В таких условиях некоторые села нащупали эффективную стратегию спасения своих школ: они стали массово брать детей школьного возраста из интернатов под опеку, в приемную семью, усыновлять их. Всё ради сохранения школы! С увеличение числа учеников школа не только не закрывается, но, наоборот, получает дополнительное финансирование. Семьи, взявшие приемных детей, получают дополнительные денежные выплаты от государства и рабочие руки, которые можно использовать в личном подсобном хозяйстве.
Итак, авторами зафиксировано появление особого социально-экономического феномена, который они назвали «экономикой усыновления». Термин расшифровывается как «совокупность социально-экономических отношений, которые складываются вокруг практик усыновления, опеки, попечительства и приемной семьи». Действующими лицами в этих отношениях выступают усыновители и дети, а также органы опеки, интернаты, агентства по усыновлению и проч. В книге изучаются мотивы приемных родителей, устройство их отношений с приемными детьми, характер материального и нематериального обмена в таких семьях между детьми и родителями, а также способ работы «экономики усыновления» в отдельных домохозяйствах и сельском сообществе в целом. Эмпирический материал для этого дало полевое исследование, проведенное в 2018–2022 гг. в 18 населенных пунктах пяти российских регионов методом интервью с приемными детьми, родителями, директорами школ, управленцами поселений и районов.
Не везде стратегия сохранения сельских школ через «экономику усыновления» оказалась успешной. Авторам удалось выявить два фактора, влияющих на её результативность: «1) политика районных администраций, 2) сплоченность сельского сообщества». В ряде случаев увеличение количества учеников в малокомплектной школе не снимало вопроса экономической целесообразности ее сохранения. Ориентиром для районных администраций было сокращение количества школ, нуждающихся в дополнительных финансовых вливаниях, и они старались его держаться несмотря ни на что. Если сельское сообщество было разобщенным, пассивным, политика района побеждала, школа закрывалась, село умирало. Если же социальная сплоченность на уровне села оказывалась высокой — школы удавалось защитить от оптимизации, несмотря на все усилия районной администрации. И пока продолжалась эта борьба, политика властей изменилась: «Сегодня школы не закрывают — наоборот, реализуются различные программы по модернизации материально-технической базы сельских школ». В общем, нужно было продержаться всего-то несколько лет! Но не всем удалось продержаться, и прежде всего тем, кто не сумел объединить жителей своего села вокруг идеи его сохранения. Поучительный урок всем размышляющим о социальной организации российского общества!