Рецензия опубликована в журнале «Историк» №97, январь 2023
«Отсталость — это парадокс. Многие регионы мира, богатые природными ресурсами, бедны, а некоторые регионы, не столь обеспеченные ресурсами почв и недр, наслаждаются высокими стандартами жизни». И спустя полвека после деколонизации самым слаборазвитым из континентов мира остается Африка. Здесь нет ярких историй успеха, характерных для Восточной Азии. Нет поднимающихся мощных стран, как в Латинской Америке. Зато есть масса «несостоявшихся государств», рухнувших экономик, затяжных военных конфликтов, генерирующих потоки нищих иммигрантов в более развитые страны. Действительно, хорошая почва для распространения расистских теорий о том, что африканцы генетически неспособны к самостоятельному существованию. А еще — для колониалистского ресентимента на тему того, как хорошо жилось черным под властью белых господ! Контроль Европы, Америки, Китая над Африкой представляется единственным путем спасти её от дальнейшей деградации… Неужели всё так и есть? Афро-карибские социологи и экономисты марксистского направления Уолтер Родни и Клод Аке в 1979 г. опубликовали развернутое исследование о том, как и почему континент пришел к своему незавидному состоянию. Отсталость и неразвитость, заявляют они, это не причина, а следствие колониализма и, что еще важнее, неоколониализма — режима эксплуатации, установленного Западом после деколонизации. Политическое освобождение не принесло Африке освобождения экономического, а напротив, усугубило многие из врожденных болезней колониальной экономики.
Исторические корни африканской отсталости, напоминают авторы, сформированы работорговлей, которой более трех веков занимались европейские и арабские купцы. Африканские рабы работали на другие страны, а их собственная родина угасала, ведь постоянная угроза угона в рабство подрывала шансы на развитие сколько-нибудь сложной и долгосрочной экономической ориентации. Затем, по мере разворачивания (на деньги, скопленные за счет колониальной торговли и рабства) Промышленной революции, включился новый механизм эксплуатации: экспорт европейских промышленных товаров, уничтожающий конкурентоспособность африканских производителей. Континент завалили дешевой промышленной продукцией, тягаться с которой было не по силам. Зато доступ к новым технологиям всячески блокировался, чтобы не плодить конкурентов! Таким образом международная торговля вместо того, чтобы обогащать и давать импульсы к прогрессу, во многом закрыла для Африки возможности для развития, подорвала их. «Торговля с Африкой по существу помогла Европе тесно спаять друг с другом различные национальные экономики, когда в Африке происходило разрушение связей и разъединение». Европейцы последовательно — и не только торговлей, но и вооруженной рукой и пиратством, — переключали на себя потоки африканского экспорта-импорта, разрушая внутриконтинентальные связи и обмены. С тех самых пор экономика Африки оказалась прочно сцеплена с европейской (позднее и американской), а внутриафриканская интеграция была насильственно подорвана.
Колониалистская мифология о «белых людях, несущих цивилизацию и просвещение отсталым дикарям», нигде не выглядит столь циничной, как в Африке. «Капитализм принес на континент лишь те немногие элементы своей материальной культуры, что были необходимы для более эффективной эксплуатации». Железные дороги, порты, школы строились только там и в том количестве, в каком это требовалось для прибыльного вывоза сырья и продукции в Европу. Более того, эти стройки были оплачены за счет прибыли от африканских же продуктов, а отнюдь не за счет добродетельных белых господ! Именно колониализм сформировал нынешнюю африканскую экономику как отсталую и зависимую, привязав её к Западу тремя механизмами. Во-первых, это финансовая система, напрямую связанная с метрополиями и управлявшаяся в их интересах, а не в интересах развития Африки (колониализм закончился полвека назад, а финансовая система остается неизменной — деньгами африканских стран управляют из Парижа, Лондона и Нью-Йорка!). Во-вторых, это торговля, которая привела к «взаимозависимости на основе взаимодополняемости, стимулируя специализацию колоний на производстве первичного сырья, необходимого метрополиям, в то время как последние специализировались на производстве готовых изделий». В-третьих, это иностранные инвестиции (своих практически нет, ведь деньги из Африки постоянно утекают на Запад). Ориентированные на быструю и высокую отдачу, эти инвестиции делались и делаются не в те отрасли, которые нужны Африке, а в те, которые нужны мировой торговле. И поскольку они увеличивали добычу и экспорт сырья без соответствующего роста дохода местного населения, они не вели и не привели к изменению роли африканских стран в системе разделения труда между (вчерашними) метрополиями и колониями.
Итак, отсутствие развития — не случайность и не генетический порок Африки, а результат длительной эксплуатации — сознательных действий колонизаторов, исказивших структуру экономики колоний в собственных сугубо корыстных целях. «Самые глубокие причины экономического недоразвития африканских народов не в них самих. Все, что мы наблюдаем внутри, — это симптомы… Истинное объяснение лежит в исследовании отношений между Африкой и развитыми странами». Возьмем торговлю: она носит откровенно неравноправный характер, её условия задаются Западом. «Крупные страны устанавливают цены на сельскохозяйственную продукцию и постоянно их занижают. Ими же задается цена товаров промышленного производства, равно как и грузовые перевозки». Другой способ эксплуатации — европейская и американская собственность на землю и рудники Африки. «Пока иностранцы владеют землей, рудниками, заводами, банками, страховыми компаниями, транспортом… богатство Африки будет утекать в их руки». Иностранные инвестиции, кроме всего прочего, часто идут на займы, в том числе государственные, которые повисают тяжким бременем на госбюджетах. Вовлечение Африки в капиталистическую систему подразумевало использование африканского труда и ресурсов, но при извлечении прибыли в основном европейским капиталом. «Экономики африканских стран интегрированы в саму структуру развитых капиталистических экономик, притом таким образом, что это неблагоприятно влияет на Африку и закрепляет её зависимость».
Иными словами, мнение, что Африке не хватает капитализма, ложно: капитализм здесь присутствует уже много столетий, но это капитализм иностранный и/или компрадорский, хищнический, растрачивающий ресурсы континента и обращающий их ему во вред, а не на пользу. Зависимость от развитых стран и есть условие африканской отсталости, постоянно воспроизводящейся благодаря этой зависимости. А в момент, когда Запад начинает осознавать уже собственную чрезмерную зависимость от источников сырья и материалов «третьего мира», он делает технологический рывок — и разрывает эту зависимость! Таким образом, взаимозависимость весьма условна, тогда как зависимость развивающихся стран от Запада — безусловна. Политическая жизнь в зависимой стране, постоянно находящейся на грани кризиса в результате обстоятельств, которые она не контролирует (например, изменения мировых цен на основной экспортный продукт страны), не может быть стабильной: «военные перевороты следуют один за другим, обычно ничего не меняя в жизни народных масс». Раз экономическая власть вынесена за пределы национальных границ африканских стран, то туда же утекают и политическая, и военная власть. Деградация Африки, таким образом, это прямое следствие «отсталости и эксплуатации, порожденных империалистической системой», выкачивающей богатства континента. В этом ей помогают прямые агенты — африканские компрадоры и несведущие пособники — африканские националисты, ищущие развития на путях, предопределенных империалистической системой, т.е. там, где его по определению быть не может. Этот капитализм — он «для кого надо капитализм»! Поучительный урок для всех других стран, стремящихся вскочить в несущуюся колесницу глобального капитализма в надежде на обогащение и развитие.