МОСКВА, 27 декабря 2023 г. Всероссийский центр изучения общественного мнения (ВЦИОМ) представляет результаты опроса россиян о сериале «Слово пацана. Кровь на асфальте».
Лучше один раз увидеть… |
«Слово пацана. Кровь на асфальте» — сериал, повествующий о непростой истории взросления подростков на фоне государственного и общественного кризиса, — стал ярким событием в отечественном кинематографе. Сериал вызвал волну обсуждений не только в сети, но даже среди политиков. В общей сложности о нашумевшем сериале слышали восемь из десяти россиян (83%). К моменту опроса финальная серия уже вышла в прокат и сериал посмотрели или находились в процессе 18% россиян, то есть примерно каждый шестой. Иными словами, о сериале больше говорят, чем смотрят. Впервые услышали название сериала в ходе опроса 17% (среди старшей когорты — 33%, среди активных телезрителей — 44%).
Несмотря на то что сериал показывает события конца 1980-х годов (1989 г.), наибольший интерес к нему демонстрируют те, кто в это время еще не родился, —молодежь до 25 лет (97% знают о сериале, 40% смотрели). Возможно, их привлекает не столько история страны, сколько проблемы молодежи и судьбы героев, близких им по возрасту.
Повышенный интерес к сериалу сохраняется и в группе 25-44 лет (смотрели сериал 27-28%, знают о нем 90%), то есть среди тех, кто действительно может ностальгировать по эпохе конца Советского Союза. После 45 лет доля смотревших «Слово пацана» снижается до 13% в группе 45-59 лет и до 3% в группе старше 60 лет. Вероятно, это обусловлено привычками медиапотребления, так как сериал транслировался в онлайн-кинотеатрах и не был показан по традиционному телевидению.
|
«Слово пацана. Кровь на асфальте» удостоился высоких оценок зрителей: восемь из десяти отметили, что сериал им понравился (80%), и только 16% сказали обратное.
Дурной пример заразителен? |
С первых серий сериал «Слово пацана. Кровь на асфальте» вызвал неоднозначную реакцию не только у зрителей, но и у политиков, общественных и культурных деятелей. Одни призывали немедленно запретить сериал, чтобы оградить от дурного влияния подрастающее поколение, другие, напротив, советовали смотреть его вместе с детьми, чтобы наглядно показать, к чему может привести «кривая» дорожка.
Те, кто лично смотрел сериал, отмечают: сериал достоверно отражает события тех лет (71%). Причем чаще так говорят те зрители, кто взрослел или был молодым в конце 80-х годов (среди 35-44-летних — 78%, среди 45-59-летних — 86%). А самые молодые зрители до 25 лет в 24% случаев не верят, что такие события могли происходить на самом деле.
Восемь из десяти россиян, смотревших сериал, выступили против запрета сериала (82%). Считают, что сериал может пагубно влиять на молодежь и лучше его запретить, 13% зрителей. Те, кто не смотрел, но слышал о сериале «Слово пацана. Кровь на асфальте», в 46% случаев также выступают против его запрета (поддерживают запрет 19%).
Феномен сериала «Слово пацана. Кровь на асфальте» не уникален, история отечественного кинематографа насчитывает не менее десятка фильмов в жанре криминал («Бригада», «Брат», «Бандитский Петербург» и пр.), которые в свое время вызывали волну критики и возмущений. Но сегодня мы считаем их культовыми.
«В последнее время мы все чаще фиксируем запрос к возвращению воспитательной политики и осмыслению обществом тех культурных кодов, традиций, которые мы хотели бы передавать нашим детям. Кто те герои, на кого должно ориентироваться современное поколение молодых людей? А главный запрос молодого и более старших поколений к ЛОМам и культурным произведениям — на честность. Сериал воспринимается как реальное отражение действительности, там есть и грязь, и чистота, герои не «лубочные», неоднозначные, что-то в них нравится, что-то категорически не воспринимается. Я бы рекомендовал его к просмотру с подрастающим поколением, которое родилось в благополучные 2000-е и часто критически воспринимает информацию от старших поколений о тотальном безверии и беспределе эпохи второй половины 80-х и начала 90-х годов».
Сериал «Слово пацана. Кровь на асфальте» очень понравился и скорее понравился 80% из числа посмотревших его. Большинство (54%) считают, что его не нужно запрещать. 17% придерживаются противоположной точки зрения. Сериал нужно рассматривать не с точки зрения оценочных суждений — «хорошо» или «плохо», — а в контексте исторически сложившегося «культурного кода».
В СССР во время индустриализации происходила «смычка города и деревни». Бывшие деревенские жители массово переезжали в города, начинали работать на заводах и фабриках, переодевались в городскую одежду, но ментально горожанами не становились. Из «деревенского» в их головах было «держаться за своих» и «не доверять чужим». Их дети воспринимали логику «свои против чужих» буквально. Двор, квартал, микрорайон превращались в аналоги деревни. За деревенской околицей — чужие, враги. А на врагов для добывания славы нужно делать набеги. Или же отбивать набеги жителей «соседней деревни», переступивших символическую черту на асфальте.
Казанская история 1980-х — вариант гипертрофированный. В «лайтовом» варианте такое происходило по всей стране. Например, в Москве в 1970-е «зюзинские» дрались с «чертановскими» за невидимую межу, проходившую через Битцевский лесопарк. С каждой стороны собирались «на стрелке» в лесопарке человек по сто. Иногда это было «стоянием на Угре», когда стороны ограничивались выкрикиванием оскорблений и киданием друг в друга камней и комьев сухой глины. После чего, довольные собой, расходились, сочинив каждый свою версию победы. А иногда был вполне себе реальный массовый кулачный бой — стенка на стенку, деревня на деревню, «деревня Зюзино vs деревня Чертаново».
Экономики в этих борениях за «линию на асфальте» не было (если не считать отъем мелочи из карманов «чужих»), но формировались кланы под общим симоволическим названием «ребята с нашего двора». И когда началась перестройка с превращением России из экономики промышленных гигантов в «экономику ларьков и барахолок», «гаражную экономику», повзрослевшие «дворовые комбатанты», доверявшие друг другу и готовые стоять плечом к плечу против «чужих», образовали основные «ячейки» социума. Причем совершенно необязательно шли они в бандиты. В большинстве случаев это был просто тот или иной «малый бизнес», где во главе стоял бывший дворовый «главный авторитет» с наиболее крепкими кулаками и наибольшей дерзостью, а «персонал» составляла его бывшая «бригада» по подвигам «на районе». Эти персонажи намного больше походили на героев Островского и Лескова, чем на «хрестоматийного прогрессивного капиталиста», которого в 1990-е годы пыталось конструировать на своих страницах издательство «Коммерсант».