МОСКВА, 2 февраля 2001 г. Всероссийский центр изучения общественного мнения (ВЦИОМ) представляет данные опросов, проведенных по выборке, репрезентативной для взрослого (18 лет и старше) население России по полу, возрасту, уровню образования, региону и типу населенного пункта.
Автор текста: Л.А. Седов
Январь для российских жителей по определению — праздничный месяц; начиная с самого любимого народом праздника, Нового года, затем Рождества и “старого” Нового года и вплоть до Крещения и Татьянина дня россияне пребывают в расслабленном благодушном настроении, и это не может не сказываться в их ответах на вопросы, касающихся их личного положения и положения страны. В январе по сравнению с декабрем на 5 пунктов увеличилось число утверждающих, что “дела в стране идут в правильном направлении” (35%) и, соответственно, на 6 пунктов сократилось число ответов “события ведут нас не туда, в тупик” (46%). Последний раз такая сравнительно благополучная оценка была получена в июне 2000 года, до катастрофы “Курска”. Весьма вероятно, что подобному улучшению настроения способствовало то, что положение с различными выплатами, ухудшившееся было в декабре, существенно выправилось — собственно, мы же все знаем, что к концу года нам, в большинстве случаев, выплачивают долгожданные премии (улучшение отметило на 9 пунктов большее количество респондентов, ухудшение — на 5 пунктов меньшее). Все эти сдвиги в настроениях не могли не отразиться и на отношении людей к властным органам и их руководителям.
БАЛАНС ОДОБРЕНИЯ И НЕОДОБРЕНИЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНСТИТУТОВ ИСПОЛНИТЕЛЬНОЙ ВЛАСТИ И ОТДЕЛЬНЫХ РУКОВОДИТЕЛЕЙ
Наибольший выигрыш в плане одобрения выпал, как полагается, на долю В. Путина, прибавившего к своему и без того высокому показателю целых 8 пунктов и снизившему на 5 пунктов неодобрение, в результате чего его баланс (76%/18%) вплотную приблизился к рекордным показателям января — февраля 2000 года. Вслед за Путиным, наиболее одобряемой властной институцией в России выступают губернаторы с положительным балансом 57%/31%, также претерпевшем в январе солидное изменение к лучшему (в декабре было 50%/37%). Как ни странно, но наилучший баланс губернаторов, 66%/28%, наблюдается в замерзающих регионах Сибири и Дальнего Востока; впрочем, там же отмечаются наихудшие показатели у М. Касьянова и правительства в целом — видимо, все-таки главный источник неблагополучия усматривается в федеральных властях.
В целом же по стране и Касьянов, и правительство получили в январе прибавку одобрения — первый 4, второе 5 пунктов. Любопытно, что точно такой относительно благоприятный баланс, 43% / 44%, правительство последний раз имело именно в январе 2000 года. Но еще более любопытно то, что эта высокая оценка пришлась в этот раз на момент, когда в деятельности правительства обнаружились зияющие пробелы и несообразности. Хваленый бездефицитный бюджет оказался бюджетом, поставившим страну на грань нового дефолта. Компромиссный Налоговый кодекс с первых же шагов выявляет свое несовершенство. В бюрократических дебрях ведомственных согласований глохнут грефовские законопроекты по дерегулированию экономики. Не восстановленной и не реформированной остается банковская система, нервная система экономики, без которой та обречена пребывать в параличе. Внутри самого правительства и между правительством и президентской администрацией возникли и выплеснулись наружу противоречия.
Примеры подобного рода, ставящие вопрос о дееспособности нынешнего кабинета, можно множить до бесконечности. И похоже, что его существование не продлится далее начала весны. Но страна пока не заметила этих обстоятельств и дает деятельности правительства и его главы свое добро. Наихудший баланс оценок фиксируется в информированной Москве (32% / 46%) и мерзнущей Сибири (34%/ 50; кузбасские сторонники А. Тулеева — и вовсе 21% / 66%); наивысшую же степень одобрения демонстрируют старики старше 70 лет (49%/ 34%) и сельские жители (51%/ 35%).
Пока же наиболее острые сигналы относительно неадекватности правительства столичных бухгалтеров и “опытных переговорщиков” исходят от видных экономистов А. Илларионова и М. Делягина (“последний год безнаказанной глупости”), от идеолога крупного бизнеса Л. Черного, призывающего к теснейшему союзу между российской властью и бизнесом и намекающему власти, где ей черпать резервы обновления своего экономического аппарата (приводимое в пример назначение в США министром финансов президента алюминиевого гиганта АЛКОА Пола О’Нила).
Скорее всего, именно среди топ-менеджеров поднявшихся в условиях кризиса предприятий, завязанных к тому же на мировую систему хозяйствования, и придется Путину искать замену нынешнему правительственному составу. Но для этого ему придется “опустить” в глазах общественного мнения покуда еще неплохо оцениваемое правительство Касьянова и самого премьера.
ПРОБЛЕМА ВЫПЛАТЫ ДОЛГОВ И ИНОСТРАННЫХ ИНВЕСТИЦИЙ
Характерно, что отказ правительства выплачивать внешние долги в согласованные с зарубежными кредиторами сроки может не только не повредить репутации правительства в глазах общества, но и способен даже укрепить ее. В этом вопросе только 31% опрошенных высказались за неукоснительное выполнение долговых обязательств; 49% поддержали идею выплаты только при условии наличия для этого средств в бюджете и 10% выступают за полный отказ от возврата долгов. Что же касается “советских” долгов, то тут за отказ голосуют 31% респондентов (особенно сторонники “Отечества”), 38% придерживаются позиции бюджетных денег и только 15% (““правые”) признают необходимость этих выплат в установленные сроки. Предложение расплачиваться с внешними долгами акциями государственных предприятий нашло поддержку лишь 11% населения, в то время как 26% отнеслись к этому скорее отрицательно и 45% резко отрицательно. Что любопытно, так это то, что при всем том 40% опрошенных согласны с тем, что появление западного капитала в России пошло бы на пользу экономике страны, и 42% усматривают в этом вред; против продажи иностранцам акций — таких 29%.
Разумеется, отношение к внешним долгам тесно увязано с тем, как вообще россияне к Западу и перспективам своих отношений с ним. Твердокаменных антизападников, считающих, что России необходимо дистанцироваться от Запада, в стране набирается всего 14% (относительно больше их в числе престарелых сторонников Зюганова). За налаживание взаимовыгодных связей с Западом выступают три четверти россиян; 68% полагают, что для России очень важно интегрироваться в мировую экономику; по данным августовских опросов 54% считают, что следует стремиться к вступлению Европейский союз и даже за сотрудничество, или вовсе за вступление — в НАТО — высказываются 36% опрошенных.
Здесь надо заметить, что, говоря о сотрудничестве с Западом, граждане России имеют в виду, прежде всего, Западную Европу, приоритетность которой во внешней политике страны отстаивают 49%, в то время как приоритетность США отмечается только в 31% ответов. В этом различении находит отражение внешнеполитический курс российского руководства, часто ошибочно отталкивающийся от желания “вбить клин” между США и Европой и преувеличивающий существующие между ними противоречия.
В массовых представлениях россиян просматриваются и другие несообразности, говорящие об отсутствии в головах реальной картины относительно тех принципов и оснований, на которых можно строить отношения с Западом. Это уже было в видно выше, в вопросе о долгах. Заметно это и в отношении к восстановлению членства в ПАСЕ. При всем стремлении стать европейцами только 37% опрошенных считают, что России важно возобновить это членство, 30% же, пребывая в позе обиженных, таковую важность не признают или не осознают.
РОЛЬ РАЗЛИЧНЫХ ИНСТИТУТОВ В ЖИЗНИ РОССИИ
Рассматривая оценки россиянами деятельности различных институтов, необходимо понимать, а как вообще им видится структура власти в России в плане роли или влиятельности тех или иных государственных или общественных организаций, а также определенных социальных слоев и групп. Представление об этом можно получить из ответов на вопрос: “Какую роль сейчас играет в жизни России…?” та или иная (тот или иной) из перечисленных ниже в таблицах групп и институтов.
В позиции “большая роль” объединены ответы “очень большая”, выражаемая оценкой 5, и следующая в пятибалльной шкале оценка 4. В позиции “малая роль” объединены оценки 1 (“практически никакой”) и 2. Оценка 3 не учитывается. В скобках приводятся аналогичные данные июля 2000 года. Надо учесть, что вопросы относительно роли президента и правительства задавались в августе, после гибели “Курска”, когда действия и Президента, и Правительства воспринимались населением весьма негативно.
Примечательно, что в глазах общества “могучий” Путин пока еще не сильно опережает в своих властных возможностях финансово-экономическую элиту страны. Отметим также, что в иерархии влияния правительству отводится роль, значительно уступающая роли олигархов, и что СМИ, правительство и губернаторы находятся практически на одном уровне. Обратим также внимание на то, что за прошедшие полгода роль всех (за исключением губернаторов) институтов снизилась, особенно заметно в случае армии, а губернаторы и директора поменяли свои места в иерархии.
Перейдем теперь к тем институциям, у которых число ответов, указывающих на сильное влияние, уступает ответам противоположного свойства.
Чрезвычайно интересно, что в этой нижней половине иерархии, по мнению населения, происходит процесс укрепления позиций всех без исключения перечисленных агентов влияния, прямо противоположный тому, что мы наблюдали выше. Не означает ли это, что публика каким-то неведомым чутьем улавливает тенденцию повышения роли общественных и представительных институтов? Пока здесь рано делать далеко идущие выводы.
“БОРОДИНСКОЕ СРАЖЕНИЕ”
Вторая половина января была ознаменована огорчительным для России и ее международного престижа событием — задержанием в США секретаря Российско-Белорусского Союза П. Бородина, обвиняемого в “отмывании” через швейцарские банки взятки в 25 миллионов долларов. Возникшее вокруг этого инцидента общественное возбуждение можно охарактеризовать следующими данными. Главным событием последних дней назвали арест Бородина 9% опрошенных (для сравнения, празднование Старого Нового года — 15%). Тридцать семь процентов ответили, что не испытали по этому поводу никаких особых чувств и еще 12%, что испытали чувство удовлетворения. С чувством возмущения, охватившем значительную часть нашей политической и творческой элиты, солидаризировалась одна пятая часть населения и еще 17% определили свои эмоции как несколько неопределенное “недоумение”; 14% затруднились выразить свое отношение к случившемуся, что не удивительно, поскольку 20% ничего об этом не слышали (т.е. 6% ничего не слышали, но мнение имеют).
Таково восприятие общественным сознанием дела Бородина, и у нас мало оснований надеяться, что серьезная конфронтация по этому поводу с американскими и швейцарскими правоохранительными органами будет сочувственно встречена гражданами России.